Любовь в вечерних новостях
Шрифт:
Ливи не злилась. Она нервничала. И еще была просто в отчаянье от своей неспособности устоять перед его обаянием. Вот она уже тает, видя, как он улыбается.
— Я думала, мы обо всем переговорим где-нибудь за обедом, Торп, а не в моей прихожей.
— Есть хочешь?
Ливи вовсе не собиралась улыбаться, но ее губы предательски дрогнули. — Да.
— Тебе нравится итальянская кухня? — И, взяв Ливи под руку, Торп повел ее к лифту.
— Да, представь, люблю. — Она сделала легкую попытку освободиться,
— Вот и хорошо. Я знаю одно местечко. Там спагетти — просто фантастика!
— Чудесно.
Через двадцать минут они затормозили перед «уютным местечком». Ливи хмуро оглядела высокое белое здание.
— Зачем мы сюда приехали?
— Обедать.
Торп припарковал машину и наклонился, чтобы открыть дверцу с ее стороны. Она неуверенно вышла.
— Но в этом районе нет итальянского ресторана.
— Совершенно верно.
Торп снова взял ее за руку и повел к парадной двери.
Ее сомнения удвоились.
— Ты же сказал, что мы идем в итальянский ресторан.
— Ничего подобного, я пригласил тебя на спагетти.
Пройдя с Ливи по холлу, Торп нажал кнопку лифта. Ливи прищурилась.
— Куда мы идем?
Торп подтолкнул ее в кабину.
— Ко мне домой.
— О нет! — вскрикнула она в панике, когда кабина стала подниматься вверх. — Я согласилась пообедать с тобой, чтобы мы могли поговорить, но я…
— Трудно говорить о серьезном, когда вокруг гремят посудой, правда? — беззаботно спросил он, когда дверцы лифта открылись. — Тем более, предчувствую, ты собираешься многое мне сказать.
Отперев дверь квартиры, он жестом пригласил ее войти.
— Да, конечно, однако… — Она вдруг почуяла густой пряный аромат соуса. Ливи перешагнула порог.
— Кто-то уже приготовил спагетти?
— Я сам. — Торп снял жакет с ее плеч.
— Не может быть, — посмотрела недоверчиво Ливи. Неужели человек с такими жесткими ладонями, умным взглядом и склонностью к софистике умеет еще и готовить?
— Ах ты, мужененавистница! — сказал он с упреком и неожиданно поцеловал ее, прежде чем она успела воспротивиться.
— Да нет, отчего же?
Ливи была сбита с толку. Этот поцелуй и соблазнительнейший запах, распространяющийся из кухни…
— Я знакома со многими мужчинами, которые умеют готовить, но я…
— Никак не предполагала, что я тоже умею, — закончил фразу Торп. И засмеялся, коснувшись ее руки. Кожа у нее была такая гладкая, что просто невозможно устоять.
— Люблю поесть, а от ресторанов я устаю. К тому же научился еще в детстве. Мать работала, а я готовил нам еду.
Он ласково поглаживал ей руку, вверх-вниз, и Ливи почувствовала, как к лицу приливает кровь. Прикосновение его загрубевших ладоней к ее нежной коже пробуждало в ней чувственность.
— Не надо, — прошептала она, боясь шагнуть вперед и оказаться в его объятиях.
— Не надо что, Ливи? — В ее глазах вспыхнул огонек желания, которое она изо всех сил стремилась погасить. Торп сдерживался все с большим трудом. Еще немного, и он не выдержит.
— Не трогай меня вот так.
Торп остановился. На мгновение. Затем убрал руки, как ни в чем не бывало.
— А ты что-нибудь умеешь, ну, на кухне? Обретя вновь твердую почву под ногами, Ливи призналась:
— Нет, не очень.
— Попробуешь сделать салат?
«Почему все так легко ему дается? » — подумала она. Вот он уже весело улыбается, а у нее еще поджилки дрожат.
— Постараюсь, но под твоим руководством.
— Я тебе напишу несколько рецептов. — Торп дружески сжал ее руку. По коже у нее побежали мурашки. — Пойдем, поможешь мне.
— Значит, ты приглашаешь женщин обедать, а потом запрягаешь в работу? — Сейчас необходимо подделываться под его настроение и сделать вид, что момента слабости просто не было.
— Непременно.
Кухня ее удивила. Лук, чеснок, картофель были развешаны у окна в железных сетчатых корзинках, а с крючков свисали кастрюли с медными донцами. Здесь приспособления, о которых она и не слыхивала. Максимум удобства, все в пределах досягаемости, если стоять у плиты или стола. В стеклянных банках красовались разноцветные бобы и макаронные изделия всевозможных форм. Ее собственная кухня была бесплодной пустыней по сравнению с этим изобилием. Похоже, здесь не только готовили еду, но и получали удовольствие от этого процесса.
— Да ты действительно готовишь сам! — восхитилась Ливи.
— Это мне позволяет расслабляться, точно так же, как гребля. И то и другое требует сосредоточенности и умения.
Торп откупорил бутылку бургундского и отставил его в сторону — подышать.
Внимание Ливи привлек тихо булькающий глиняный горшок.
— И как у тебя на это хватает времени? Торп поднял крышку.
— А я поставил его на плиту еще утром, до работы.
Она недовольно прищурилась при виде его легкомысленной улыбки.
— Ну до чего же самоуверен!
Между прочим, он уже несколько раз вывел ее из терпения. За такой короткий срок — это просто рекорд.
— Ладно-ладно, — примирительным тоном сказал Торп. — Ты лучше попробуй.
Гордость сложила оружие перед голодом, и она послушно открыла рот.
— Ох! — Ливи закрыла глаза. — Вкуснотища невероятная! Нет, это просто аморально.
— А все лучшее на свете имеет подобную тенденцию — быть аморальным. Я займусь хлебом и макаронами. Ты делаешь салат.