Любовь вопреки
Шрифт:
– Софья, ты почему пешком? – спросил у неё подошедший Прохор. – У нас же есть вторая коляска, Мишка отвёз бы тебя...
– Да на улице благодать такая! Мне захотелось прогуляться! – ответила девушка. – Вот пришла взглянуть на ресторан, даже не верится, что через неделю он будет принимать первых посетителей! Ты уже уезжаешь?
Прохор так залюбовался своей красавицей женой, глядя на её нежные губы, которые безумно хотелось покрыть поцелуями, тёмно-карие, казавшиеся грустными глаза, что прослушал её слова.
– Не желаешь уже даже разговаривать со мной? – опустила
Обогнув мужа, она быстрыми шагами пошла к ресторану. Прохор, опомнившись, догнал её и распахнул перед ней дверь.
– Я задумался, Соня, – смущённо произнёс он. – Иди, там Лоренцо покажет всё, что тебя заинтересует. А мне по делам ехать надо...
– Конечно, поступай как знаешь! – бросила ему через плечо девушка и вошла внутрь.
Прохор чертыхнулся, проклиная всё на свете. Ну почему он не может броситься за ней следом, сжать её в объятиях и зацеловать до смерти? Вместо этого он вернулся в коляску и приказал Тихону трогать.
*** *** ***
Обратно Софью подвозил Лоренцо. Девушка всю дорогу щебетала про открытие ресторана, но от итальянца не ускользнула печаль в её глазах.
– Софи, – тихо произнёс он, когда коляска остановилась перед домом Волгиных. – Вы простите мою бестактность, но у вас столь грустный вид... Могу ли я вам чем-нибудь помочь? Вы только скажите, и я всё сделаю для вас, всё возможное и невозможное! – в его чёрных глазах снова полыхнула такая страсть, как тогда в ресторане, что девушка на миг растерялась.
– Лоренцо, надеюсь, вы не откажетесь с нами поужинать? – спросила она, словно не расслышав его слов.
– С удовольствием! – легко согласился тот, в душе радуясь как ребёнок, что ещё целый вечер он будет смотреть в её прекрасные карие глаза и слушать её чудный голос.
К ужину Прохор не явился, зато пришла Мария Петровна, которая теперь часто навещала дочь. После того как Моретти уехал, Софья уединилась с матерью в спальне.
– Какой приятный молодой человек этот итальянец, – весело произнесла Мария Петровна. – И как же он влюблён в тебя, Соня!
– Что? Матушка, вы ошибаетесь! Вовсе он в меня не влюблён! – вспыхнула девушка. – Просто господин Моретти очень эмоциональный человек, вот вам и показалось...
– Ох, Соня, ничего мне не показалось! А то я не видела, как он на тебя смотрел!
– Я не хочу об этом говорить! – оборвала её Софья.
– Ну, да Бог с ним! Настя тебе поклон шлёт, просила передать, что очень скучает по тебе! – промолвила Мария Петровна. – И чем только она Прохору твоему не угодила? Умелая девка... Да уж, и норов у него, поискать ещё такой надобно!
– Это она вам так сказала?
– Обронила невзначай, что придирчив барин очень, высокомерен, да и со слугами плохо обращается, всё не по его...
– А ещё о чём она говорила? – допытывалась Софья.
– Про то, что с тобой неважно живёт. Да я и сама вижу, что дома его нет постоянно. И ты вон ходишь, как в воду опущенная. Обижает небось тебя? А ведь предупреждала я, что красна ягода, да на вкус горька...
– А вы, матушка, меньше Настю слушайте! Врёт она
– Не горячись, Сонечка, хорошо, я тебе верю. Дай Бог, чтобы так всегда было! – крепко обняла её Мария Петровна. – Я ведь добра тебе желаю и не хочу, чтобы ты что-то скрывала от меня...
– А я ничего и не скрываю, – ответила Софья. – Всё у нас хорошо! Я как и прежде люблю Прохора безумно и о выборе своём никогда не пожалею!
Проводив мать, Софья ещё долго не могла успокоиться. Надо же, какая Настя оказалась! А ведь она на её защиту встала, мужу не поверила. Зато сейчас слова сами слетели с её губ, никому она не позволит плохо о Прохоре говорить! Что бы ни случилось, она всегда будет на его стороне, даже если он окажется тысячу раз не прав.
*** *** ***
Ночью разбушевалась гроза. Молнии сверкали беспрестанно, сопровождаясь оглушительными раскатами грома. Софья накрылась с головой одеялом, но всё равно не могла уснуть. Постепенно гроза поутихла, сменившись сильным ливнем. Но девушка продолжала ворочаться, то откидывая одеяло, то опуская и вновь приподнимая подушку. Сна не было ни в одном глазу. Усевшись на постели, Софья прикрыла глаза, представляя Прохора. Как же ей сильно хочется обнять его, прижаться к его груди, как же она соскучилась по его жарким ласкам и поцелуям! Решившись, она вскочила с кровати и в одной рубашке, босиком, тихонько выскользнула из спальни.
Девушка не стала зажигать свечу. В полной темноте осторожно пройдя по коридору, затем через гостиную и прихожую, она покинула дом. Быстро пробежала через сени и застыла возле заветной двери на веранду. Там было тихо и темно, как и во всём доме. Недолго постояв в сомнениях, Софья почувствовала, что её босые ножки уже озябли на холодном шершавом полу, и толкнула дверь. Она слегка скрипнула, и девушка вошла внутрь.
Подойдя к кровати, она чуть не вскрикнула. Прохора в ней не оказалось. Первая мысль, пришедшая в голову, была та, что он не ночует дома. Ноги отказались держать её, и Софья присела на краешек постели. Слёзы мгновенно наполнили её глаза, а сердце словно перестало биться. Вот почему он стал таким чужим и далёким. Он и думать про неё забыл, пока она тут себя изводит. Наверняка развлекается где-нибудь с той же Настей. Несколько мучительных минут показались Софье вечностью. Она просто сидела и тихо плакала, не в силах пошевелиться.
Вдруг дверь скрипнула, и послышались тихие шаги. Девушка поспешно вскочила на ноги, вытирая слёзы, и увидела Прохора в домашнем халате с горевшей свечой и тарелкой румяных пирожков в руках. Она с трудом перевела дыхание, такого облегчения она ещё никогда в жизни не испытывала. Парень чуть заметно улыбнулся, и поставив свечу и пирожки на стол, повернулся к Софье.
– Значит, пока я у Акулины на кухне ревизию провожу, здесь меня гостья дожидается? Чего угодно, Софья Борисовна?
– Гроза была сильная, мне не спалось, вот и забрела случайно сюда, – тихо сказала девушка, не сводя с него глаз.