Любовь-война

Никандрова Татьяна Юрьевна

Срываюсь с места и пулей устремляюсь на кухню, где тотчас нахожу огромное лакомство, на вершине которого и правда красуется наша с Андреем фотография, где мы мелкие, с ведрами земляники в руках. Та самая, что стоит на полке у меня в комнате.

Обалдеть, ну Шульц и романтик! Ладно баннеры с нашими именами заказал, это я еще понимаю, но торт с фоткой… Я ведь не просила его ни о чем таком. Да и на дом не скидывалась. Думала, просто посидим, потусуемся, без всяких акцентов на мою персону… А он, получается, взял и на двоих праздник организовал…

Блин, такого мое сердечко может не выдержать! Вот возьму и грохнусь в обморок от переизбытка чувств.

Возвращаюсь в основной зал, где уже собрались все гости, и потихоньку пробираюсь к столу. Ребята поздравляют нас с Шульцем, поднимают тосты за наше здоровье, желают успешно сдать ЕГЭ. Улыбка не сходит с моего лица, и уже спустя полчаса я ощущаю себя хозяйкой вечера, наравне с Андреем получая удовольствие от происходящего.

Когда «официальная» часть подходит к концу, мы выползаем из-за стола, и Гуляев, не отрывая рук от Вериных бедер, предлагает сыграть в «Кис-мяу».

– Да ну тебя, это детская игра! – отмахивается Матросов.

– А мы сыграем по-взрослому, - подмигивает Леха. – Давай, Кир, дуй сюда и отворачивайся, с тебя начнем.

Матросов, лениво шаркая ногами по полу, встает спиной ко всем собравшимся и через плечо бросает:

– Только нормальные действия придумывай, Гуляев, а не чмоки в носик.

– Как скажешь, - смеется Леха и, немного подумав, выдает. – Значит, так: синий цвет – поцелуй в руку, розовый – поцелуй в губы, красный – поцелуй в губы с языком, желтый – поджопник, оранжевый – три вопроса, на которые надо ответить честно, белый – пять минут наедине… Эй, кто-нибудь, за мной записывает?

– Я записываю, - помахав телефоном, отзывается Митрофанова. – Давай на этом остановимся.

– Окей, - кивает Гуляев. – Погнали.

Он указывает на Тараканчикова и, с трудом сдерживая смех, обращается к стоящему спиной Матросову:

– Кис?

– Брысь, - отзывается Кирилл после недолгого молчания.

– Кис? – на этот раз Лехин палец устремлен к Насте Голышевой.

– Брысь, - вновь не решается сделать выбор Матросов.

– Кис? – Гуляев тычет в Морозову.

– Мяу, - наконец соглашается он.

– Выбирай цвет, котяра, - смеется ведущий.

– Эм… Пусть будет розовый.

– Розовый – это у нас что? – хмурится Гуляев.

– Поцелуй в губы, - подсказывает Митрофанова.

– Поздравляю, Кирюх, ты целуешься с Каринкой.

– Взасос? – с радостным возгласом оборачивается Матросов.

– Нет, просто чмок, - смеется Морозова, поднимаясь с места.

Она подходит к Кириллу, и тот, положив руки ей на талию, мягко касается ее губ. Видно, что парень с удовольствием бы сделал этот поцелуй более глубоким и длительным, но Карина явно не разделает его желаний. Коротко чмокнув Матросова, она поспешно делает шаг назад и натягивает дежурную улыбочку, мол, вот и все, я отстрелялась.

 - Ладно, принято, - усмехается Гуляев. – Давай, Карин, отворачивайся от ребят, ты

следующая.

Девушка, гордо тряхнув волосам, подходит к окну и замирает.

– Кис? – Леха показывает на незнакомого мне полноватого парня в футболке с изображением Симпсонов.

– Брысь, - резко бросает Морозова, будто почувствовала неладное.

– Кис? – палец ведущего устремлен к Шульцу.

 - Мяу, - довольно тянет она.

Да твою ж мать! Вот это у нее интуиция!

– Цвет?

– Красный, - хищно отзывается Карина, и мое сердце падает в пятки, разбиваясь на тысячи осколков.

Нет, только не это! Только не поцелуй взасос с Андреем! Пожалуйста!

Я ведь этого не переживу…

Глава 53

Кристина

Крупная дрожь пробирает мое тело, затылок резко начинает гореть, а сердце вот-вот размолотит ребра в крошево. Неужели Карина и Андрей сейчас поцелуются прямо у меня на глазах? Боже, как мне выдержать эту изощренную пытку? Как не разреветься у всех на виду? Ведь люди не дураки, сразу смекнут, что к чему. А я не хочу выглядеть дурочкой, безответно влюбленной в Андрея, не хочу, чтобы меня жалели...

Может, по-тихому выскользнуть из комнаты? Удрать, пока никто не видит? Да, пожалуй, так и сделаю, а то последняя нить моей выдержки вот-вот порвется. Того и гляди слезы брызнут из глаз…

Медленно поднимаюсь с пола и, пользуясь тем, что все внимание присутствующих обращено к Морозовой, крадусь к выходу. Я уже хватаюсь за ручку двери, ведущей в коридор, однако голос Шульца, пробивающийся сквозь всеобщий гомон, заставляет меня сначала застыть, а затем и вовсе обернуться:

– Э… Карин, мне очень неловко, но я сегодня, к сожалению, для поцелуев негоден.

– Это еще почему? – Морозова старается говорить спокойно, но я все равно слышу едва уловимые нотки возмущения в ее тоне.

– Блин, да у меня просто герпес выскочил, вот тут, - буквально на секунду Шульц оттягивает нижнюю губу, очевидно, демонстрируя свою «простуду», а затем добавляет. – Думаю, это заразно.

Никогда бы не подумала, что буду благодарить Господа бога за то, что послал на Землю вирус герпеса, но именно этим я мысленно сейчас и занимаюсь. Как же хорошо, что Андрей приболел и не сможет поцеловать Карину! Это просто замечательно!

– Ну ла-а-адно, - разочарованно тянет Морозова и прямо на глазах сникает.

Что, выкусила, стерва?!

– Я, наверное, выйду из игры, чтобы таких казусов больше не было, - улыбается Андрей, направляясь к выходу.

Я по-прежнему стою у двери, когда Шульц, поравнявшись со мной, обхватывает мой локоть и тащит за собой в коридор. Я даже среагировать не успеваю, так лихо он сдвигает меня с места.

– Эй, ты куда? – ошарашенно интересуюсь я, еле поспевая за быстрым темпов его широких шагов.