Любовь, юмор, море, принц, конь

Титова Светлана

— Предлагаешь мне? — надо мной нависло довольно улыбающееся лицо, и он пошевелил пальцами перед моим лицом.

— Да… пожалуйста… — одними губами, проговорила я, — помоги.

— Не-е-е, я вчера тебе поверил, а ты меня коленом по больному месту, — шатен исчез и вновь завозился на своем ложе. — Я ведь к тебе не приставал. Сама захотела поцеловать. Коварная женщина. Воспользовалась моей слабостью. Это тебе наказание за коварство.

Рудину ситуация казалась комичной и целиком оправданной. Он, конечно же, не упустил случая поглумиться. Злость на мстительного шатена вспыхнула и тут же погасла,

подавляемая страхом.

Тварь ткнулась глубже, я перестала дышать, мышцы бедер мелко вздрагивали от напряжения. Попыталась пошевелить пальцами на руках, но их словно судорогой свело.

— Паш, я больше так не буду, — пообещала я, с трудом выговаривая слова, — пожалуйста, убери это от меня.

Томительные секунды ожидания показались годами. Шатен сопел, наслаждаясь моим беспомощным положением.

— Ладно, — согласился босс, поднимая подол юбки, — расслабься. У меня руки холодные, так что не ори и не дергайся. Поняла?

— Поняла, — я почувствовала как чужие ледяные пальцы, уверенным движением развели шире бедра и скользнули под юбку.

Я от страха сжалась, ожидая укуса испуганной твари, остальное меня волновало мало. Через секунду в руках Павла мелькнуло темное змеиное тело и шлепнулось на песок у самой кромки воды. Оглушенная змея пролежала пару мгновений, дернулась и, извиваясь телом, поползла, в поисках сухого и теплого пристанища.

— Отомри, можешь опустить ноги. Я уже налюбовался и натрогался, — съехидничал босс, укладываясь рядом поудобнее. — Хотя, если настаиваешь на продолжении…

Я опустила дрожащие колени, обещая себе никогда не снимать на ночь шорты, пока пребываю на острове. Села, стягивая полы пиджака на груди и сжалась, чувствуя, как тело колотит дрожь отката.

— Спасибо, Паш, — еще не отойдя от шока, пробормотала благодарность, с вымученной улыбкой приняла бутылку с алкоголем. Взгляд упал на свернувшуюся змею, и я протянула бутылку назад.

— Теперь долго их видеть не смогу, — покачала головой.

Мысленно отметила, что за последние десять минут от Рудина не слышалось обычных стонов и жалоб на боль в поврежденной ноге.

Мужики в этом все! Вот стоит им дорваться до женских прелестей, и боль как рукой снимает.

— Зря отказываешься. Тебе не помешает пара глотков, откат перенесешь легче. Вещь качественная. Закрой глаза и пей.

Решительно покачала головой, представив себе, что змея, пусть мертвая грозит попасть мне в пищевод.

На сегодня с меня хватит змей!

Обхватив плечи руками, смотрела на разгулявшуюся не на шутку непогоду. Волны, словно живые, остервенело набрасывались на берег, оставляя на песке разный мусор, словно метили территорию и, передумав, тут же забирали обратно. Листья нависшей над берегом пальмы безжалостно трепало ветром и захлестывало водой. Эта игра стихии притягивала и успокаивала, возвращая душевное спокойствие. От живой воды трудно оторвать взгляд.

Сегодня с утра шторм, не похоже, что он стихает. Если нас ищут, то на время шторма поиски прекратят. А сколько он будет длиться? Сутки? Двое? Кажется, тропические шторма недолгие, но разрушительные.

Павел возился рядом, шелестя сухими листьями, которыми выстелил себе ложе. Поглощенная зрелищем шторма, не обращала на возню шатена

внимание. Пережитого с утра хватило с лихвой, плечи и колени до сих пор мелко тряслись. Мне казалось, я много дней на острове и никогда его не покину. Столица с ее бесснежной зимой казалась далекой и нереальной, как сон. А предыдущая жизнь — кадрами из просмотренного когда-то фильма о чужой жизни, не имеющей ко мне никакого отношения. Мысли о ба вызывали сожаление и зависть. Я представляла, как она сейчас возится на кухне с обедом. Хотя о чем это я? Им же сообщили о крушении яхты. Она надеется, конечно, но с каждым часом все меньше. И казнит себя, что предложила мне эту работу. Бедная ба! Потеряла дочку, внучку, а теперь и единственную правнучку. Только бы ее сердце выдержало это потрясение. Она же тогда не сломалась только из-за нас с Катькой. Не доверяла Архипычу воспитание внучек, и жила вопреки. А теперь может и не выдержать.

Тоска сжала сердце, и я не сдержала горестного всхлипа. Слезинка выкатилась из уголка глаза и сползла по щеке.

— Выпей, Нюра, легче станет, — в плечо ткнулась бутылка.

— Пить столько вредно.

— Верно мыслишь, Смирнова. Алкоголь убивает нервные клетки, остаются только спокойные.

Я взяла и не глядя сделала большой глоток. Алкоголь обжигающим огнем растекся по гортани и пищеводу. Закашлявшись, вытерла слезы, возвращая забористое пойло.

Глава 25

Павел бутылку забрал, а в руку ткнулся прохладный банан. Я не стала спорить, тем более что после пережитого жутко хотелось поесть. Мясо испортил босс, переоценивший свои силы, а ничего другого у нас не было. Желудок тоскливо аккомпанировал моим мыслям. Ему отозвался Рудинский. И они вместе исполнили дуэтом арию Голодного Островитянина. Я заслушалась. Соло вел босс. Я тянула только на бек-вокал, подвывая особенно жалостливо.

— Закуси, — посоветовал Павел, сочувственно глянув в мою сторону, — терпеть не могу женских истерик и пьяных песен. Алкоголь помогает побороть первое, но при этом провоцирует второе. Нет в жизни совершенства.

— Тебе петь можно, а мне нельзя, — сделала вывод, повернувшись к шатену. — Почему такая несправедливость?

Недовольно глянула на босса, решив отстаивать свое право на самовыражение. Павел склонился над свежим кострищем, пытаясь раздуть огонь.

— Я пел в школьном хоре, — не отрываясь от занятия, кинул аргумент.

— Я ходила в музыкальную школу, — парировала, — два года.

— Хорошо, можешь мне аккомпанировать, — милостиво разрешил шатен, справившись с задачей. — Баян, гитара… Чем доводила соседей и пугала котов?

— Понятно, не оценили твой талант? Тебя, похоже, и коты не любили, и соседи били.

— Я сам всех бил, — отозвался Рудин, отвечая на мои мысли, случайно высказанные вслух.

Огонек лизал листья и сухую корягу, когда-то выброшенную морем на берег. Под костер Павел определил свое спальное место. Больше под узким навесом места не было.

— Я и говорю — тяжелое детство. Где ты собираешься спать? — поинтересовалась я, предполагая очередность и ночные дежурства.

После нападения змеи ночные бдения казались необходимыми мерами предосторожности.