Любовь ювелирной огранки
Шрифт:
— О, моя прекрасная фея!
— Ты кто?
— Я Сильверин. Бал, платье. Припоминаешь? — промурлыкала шкатулка.
— Попробуй тебя забудь!
Пелагея обрадовалась и расстроилась одновременно. Призрак, запертый в иллюзии, — еще куда ни шло. Но призрак, заключенный в маленькой тесной шкатулке, — это как-то бесчеловечно, что ли. Впору жаловаться в призрачную ассоциацию на некомфортные жилищные условия.
— А кто это тебя так… впихнул?
— Сам себя и впихнул, — оптимистично отозвалась шкатулка. — Ты не подумай, мне тут нравится.
Выяснилось, что Ли Тэ Ри привязал его к иллюзии не из пустой прихоти. Призрак носился по замку, срывал важные совещания, вгонял работников в дрожь и всячески стопорил производственные процессы. Он не упокоился с миром, потому что при жизни был гениальным ученым, но так и не довёл до ума своё многообещающее изобретение.
— Шкатулка, — поведал Сильверин, наконец выплывая из нее на свет. — Я искал ее повсюду, весь ледяной дворец излазил вдоль и поперёк. Я был очень несчастен. А теперь, благодаря тому шансу, что ты мне дала, шкатулка наконец со мной.
Он любовно пропустил прозрачные пальцы сквозь крышку с изображением нетопыря.
— Но что она делает? Я имею в виду ваше изобретение.
— Она-то? Пока ничего конкретного. Но с твоей помощью, надеюсь, из нее выйдет толк. Ты ведь уже имеешь кое-какие навыки работы с инструментами?
Пелагея закивала. Ей хотелось во что бы то ни стало упокоить многострадального фантома. И поскольку он был довольно прозрачен в своих желаниях, сделать это не представляло труда. Надо было лишь согласиться сотрудничать и по подсказкам почившего гения довести начатое до конца.
— Что ж, по рукам! — оживился Сильверин и, забыв, что он бестелесный, пробил ладонь Пелагеи своей призрачной пятернёй. — А теперь выдвигаемся. Покажу тебе одну заброшенную лабораторию. И чтобы куратору своему ни слова.
***
Пелагея развила кипучую деятельность и сновала мимо Вековечного Клёна с крамольным видом. Сначала в снежный лагерь, потом обратно — во дворец. Она была чем-то до безобразия увлечена — и Киприан это чувствовал (видеть в образе дерева он никак не мог).
Вообще говоря, мимо него много кто сновал. При желании он мог бы преспокойно кружить головы нескольким девицам сразу. Но по природе он был однолюб, и его любовь пала на Юлиану. А Юлиана была натурой творческой, утонченной. Вернее, хотела таковой казаться. В частности, перед шефом Организации Управления Чудесами. Да-да, перед этим невозможно харизматичным эльфом.
Она сослалась на то, что ей нужно добыть информацию для новой книги, утеплилась и покинула зеленый островок света под янтарной кроной, чтобы проникнуть в ледяные чертоги.
Снежные барсы, сидящие у подножия пологой лестницы, ее не смутили.
— У-у-у, зверюги! Кекса с Пирогом на вас нет.
Она стремительным шагом поднялась к высоким воротам и налетела на какую-то эпатажную девицу, которая материализовалась на крыльце невесть откуда и
«Витамин «Д» плюс творог несколько раз в неделю», — пронеслось у Юлианы в уме. Она вспомнила диету, разработанную специально для Пирога, когда тот был еще щенком. Благодаря этой диете его висячие ушки наконец-то встали.
— Они у вас настоящие? — поинтересовалась она у девицы. И получила в ответ звонкий заразительный смех.
— Незнакомцы всегда задают первым именно этот вопрос. А вы…
— Я подруга Пелагеи, — оборвала ее Юлиана. — Мне бы с вашим шефом переговорить.
— Боюсь, это невозможно, — сникла ушастая особа. — Он очень занятой и принимает только по предварительной…
Юлиана снова не дослушала, неуважительно протиснулась мимо девицы и проскользнула внутрь.
«Еще чего! — сердито думала она, вышагивая по коридорам, где в это время суток было немноголюдно. — Не принимает он! Пусть только не примет».
Она понятия не имела, в какую сторону идти. Указателей в ледяном дворце не развешивали, а узнавать направление у встречных существ она побоялась. Во-первых, эти существа были все какие-то зловещие, под стать той ушастой мымре. А во-вторых, не исключено, что Юлиану выставят вон, как только прознают, что она покушается на свободное время шефа.
Ей улыбнулась удача: она столкнулась с запрошенным субъектом прямо посреди коридора. Субъект тоже улыбнулся, правда, как-то кисло, без огонька.
— Я занят, — с вымученной вежливостью изрёк он. И резким уверенным жестом откинул полы шлафрока, чтобы дать понять: разговор окончен.
— Ой, придумайте уже что-нибудь пооригинальней, — скривилась Юлиана, бессовестно становясь у него на пути. — И да: в то, что вы торопитесь на совещание, я тоже не поверю. Старая песня.
— А если я скажу, что мне осточертели настырные барышни, так сойдёт?
Ли Тэ Ри сверкал глазами, был страшно зол (и соответственно, страшно прекрасен). Поэтому Юлиану его слова не остановили. Напротив — придали решимости.
— Я, — гордо заявила она, — собираю материал для книги. И пока с вами не поговорю, не успокоюсь.
Шеф запрокинул голову с безнадежным вздохом. Упёртая дамочка, ничего не скажешь. Как ее Вековечный Клён выносит? Наверное, только и делает, что идёт на уступки. Может, и ему, эльфу, уступить? Пусть спрашивает, что ей нужно. Быстрее отвяжется.
Ли Тэ Ри еще немного постоял с запрокинутой головой, утопив руки в карманах шлафрока (вдруг поза произведет нужный эффект?). Но его молчаливую неподвижность истолковали неверно.
— Вы согласны! — поставила его перед фактом Юлиана. И схватив за локоть (верх нахальства!), без промедления утащила эльфа в укромный уголок, за внушительных размеров колонну.
Там, вдали от посторонних глаз и ушей, шефу учинили форменный допрос. Что за организация? Чем занимается? Почему ледяные конструкции замка так прочны и причастны ли к этому чары?