Любовь зла
Шрифт:
Я с трудом села. К сожалению, не в состоянии полностью самортизировать падение, я все-таки «поцеловалась» с землей. Из разбитой губы текла кровь, и я не удержалась от естественного желания ощупать языком зубы. Вроде на месте.
— Ой, кошмар какой! — запричитала подоспевшая женщина. Судя по голосу, кричала именно она. — Это что же за мерзавцы пошли! Нелюди какие-то. Цела?
— Что ж вы их не догнали? — с упреком обратилась она к мужчине. — Завтра и нас тут так же камнями завалят хулиганы какие-нибудь.
— Мои сыновья
Я дрожащей рукой залезла в сумку, пытаясь достать платок, одновременно отмечая то, что в кои-то веки должна радоваться тому, что забыла телефон на сиденье в машине. А вот пудре наверняка пришел конец. Сознание упорно фиксировалось на каких-то мелочах, отвлекая от факта, что меня хотели убить, и как убить — шарахнуть кирпичом по голове.
А я-то думала, что хотя бы пули, пусть не серебряной, но все-таки пули за вредность я все же заслужила. И вот вам нате, такое разочарование. Я не удержалась и хихикнула. Тут же дала о себе знать разбитая губа, а мужчина подозрительно посмотрел на меня.
— Это нервное, — понимающе пояснила женщина. — Шок. Ну-ка, возьми, — она извлекла из недр объемной хозяйственной сумки бутылку минеральной воды и плеснула мне на грязные руки, а затем на платок.
— Спасибо, — слабо пробормотала я, делая попытку осторожно вытереть испачканное лицо.
— Ты гляди, неужто поймали? — ахнула вдруг тетка.
Я посмотрела вперед и увидела двух здоровенных амбалов, между которыми вяло трепыхался Кряжимский.
— Вот, отец, этот хмырь там шлялся, — сказал один амбал, чуть поддергивая вверх заведенные за спину руки Сергея Ивановича.
— Делал пробежку, — хмыкнул другой.
— Да я услышал крики и побежал на помощь, — оправдывался Кряжимский, морщась от боли.
— Ага, только в обратную сторону.
— Да там не обойдешь иначе!
— Рассказывай…
— Злодей, что удумал! — коршуном накинулась на него женщина. — Сейчас тебя, душегуба в милицию-то сдадим!
— Отпустите, — сказала я. — Это не он.
— Как не он? — удивилась женщина. — Да ты разве видела?
— Не он это, — упрямо повторила я. — Это мой знакомый, он живет тут рядом. С чего ему в меня кирпичами кидаться?
— Вот именно, что знакомый. С чего это незнакомом уделать? Тем более, чего ему по стройке гулять?
— Слышал? — вновь встряхнул Кряжимского амбал. — Ты чего по стройке гулял?
— Цветочки собирал, — огрызнулся Кряжимский. — Оля, что с тобой?
— Но-но, повежливей, — угрожающе произнес амбал. — Не посмотрю на твои года, папаша.
— Антон, — одернул его отец. — Кто-нибудь рассмотрел этого.., кирпичеметателя?
— У меня зрение плохое, я только силуэт и видела, — с сожалением призналась женщина.
— А вы? — он повернулся к сыновьям.
— Не-а, — неохотно признались парни. — Он исчез сразу, не успели ничего разглядеть. Может, он, а может, и не он.
— А вы, значит, уверены, что это был кто-то
— Уверена. А к этому я как раз в гости шла, — ответила я, осторожно поднимаясь с земли и пытаясь отряхиваться здоровой рукой.
— Тем более, он знал, что вы будете проходить здесь.
— Я уверена, что это не он, — ситуация стала меня раздражать. Больше всего мне сейчас хотелось смыть всю пыль и где-нибудь спокойно посидеть с закрытыми глазами. — Огромное спасибо за помощь, но давайте отпустите его, и мы пойдем. Мне нехорошо.
Мужчина с сомнением оглядел Кряжимского, но все же велел сыновьям отпустить его. Парни сделали это с огромным неудовольствием.
— Вы бы поосторожней, девушка, — заметил один из них. — Если что, зовите на помощь, услышим — придем.
— Спасибо, — поблагодарила я. Отпущенный Кряжимский подобрал мою туфлю, вытряхнул из нее песок и подал мне.
— Оля, как ты?
— Не слишком хорошо, Сергей Иванович, но живая. Ужасно спина болит. Пойдемте домой.
Я с трудом перебирала ногами. В глазах темнело, боль накатывала при каждом вздохе, внутри все будто перемешали огромным половником.
— Я так рада, что вы приехали, — произнесла я.
— Виктор кое-что успел мне рассказать, но мне хотелось бы услышать подробнее.
— Мне — тоже. Сергей Иванович, скажите сразу, я не выдам, но мне легче будет — это вы убили Степу?
— Оля, — укоризненно произнес он. — Как вы могли такое подумать? Нет, я его не убивал.
— И вы что угодно подумали бы, — жалобно ответила я. — Все против вас: и соседи, и ваша ссора, и зажигалка. Я ее только вечером в день убийства у вас видела, а потом там, у Степы нашла.
— Да, Оля, это серьезно. Если уж у вас появились сомнения, то что подумает милиция, могу представить.
— Ясно, что, — сказала я. — Только если бы у меня появились сомнения, я бы не стала просить вас возвратиться, а спокойно бы разобралась во всем сама. Кому же я уже успела перейти дорогу? — я в ужасе посмотрела на ступеньки, ведь предстояло каким-то образом еще подняться на пятый этаж.
— Ну, если у тебя за это время не появилось никаких других серьезных дел, то, думаю, твоя активность не понравилась убийце Степана.
— Да я ж ничего и не делала, только спрашивала, — простонала я, втягивая себя наверх, одной рукой цепляясь за перила, другой опираясь на Сергея Ивановича. — Боже мой, у меня, наверное, все ребра сломаны!
— И одного любопытства иногда бывает вполне достаточно. Потерпите, еще два этажа осталось…
Я закатила глаза.
— ..и мы посмотрим, чем можно вам помочь.
Да, предупреждаю, у меня соседское чадо дома. Не успел вернуться, как уже попросили присмотреть — на этот раз у бабушки чада прорвало трубы в ванной, и мать, наверное, отправилась исполнять роль сантехника. Так обрадовалась, увидев меня. — Кряжимский нажал на звонок.