Любовная косточка
Шрифт:
— Дорого дня, соседи, — сказал месье Рейв с вежливой улыбкой.
Зато как он посмотрел на бушон! Со снисходительной насмешкой. Клер разом вскипела от такого откровенного пренебрежения.
— Вы — шеф Жюль Лефер? — спросил тем временем Рен Рейв.
— Да, это я, — Жюль протянул руку, и мужчины обменялись рукопожатием.
— У меня не было времени представиться…
— В этом нет необходимости! — засмеялся Жюль. — Кто же не знает Рена Рейва? Божественный вкус!
Месье Рейв ответил легким кивком на эту неприкрытую лесть.
— А
— Так получилось, что мы уже знакомы, — синие глаза вдруг загорелись веселыми искорками.
Да он попросту смеется над ней!
Клер мгновенно стало жарко, как будто она провела день у печи, обжаривая рыбные зразы. Она резко отвернулась, сцепив руки за спиной. Если Жюлю хочется пресмыкаться перед высокомерным пустозвоном — его дело. Но она и слова не скажет месье Рену Рейву.
— Э-э… прошу прощения, — заблеял Жюль, — моя сестра сегодня немного не в духе…
— Не стоит извиняться, — любезно ответил Рен Рейв. — Мне известна причина ее плохого настроения.
«Неужели?!» — мысленно съязвила Клер, по-прежнему стоя лицом к стене.
— Это все из-за скорпены, — по голосу было понятно, что Рен Рейв улыбается. — Я проявил настойчивость при покупке рыбы, и наши с мадемуазель интересы пересеклись.
«Ах, так вот как это сейчас называется? — саркастически подумала девушка. — Пересечение интересов! И всего-то!»
— Признаюсь, потом я пожалел о своей настойчивости, — продолжал месье Рейв, — но вы тоже шеф, Жюль, вы поймете, как важно подобрать продукты к знаменательному обеду.
— Конечно, конечно… — забормотал Жюль.
— И все же, я искренне сожалею, что огорчил вашу милую сестру.
— Ну что вы! Клер уже обо всем позабыла. Правда, Клер?
Она не ответила, еще упрямее вскинув подбородок.
— Что-то не похоже, — усмехнулся за ее спиной Рен Рейв — Но я пришел, чтобы загладить свою вину и принес вам с сестрой два приглашении на сегодняшний ужин. Приходите, у нас будут скрипачи из Милфено — живая музыка, белое вино, свечи… И угощение будет соответствующее.
— Мы будем непременно! — заверил его Жюль, провожая к выходу.
Клер так и не соизволила повернуться, и лишь когда мужчины вышли, оглянулась через плечо.
На столе, который она только что скоблила, лежали два картонных прямоугольничка — белые, с золотым тиснением. Клер подошла бочком, словно месье Рейв мог наблюдать за ней, а потом взяла одну карточку двумя пальцами.
«Агнес Форсетти и Рен Рейв имеют честь пригласить…»
Клер бросила картонку на стол и вытерла руки о передник.
Агнес Форсетти — элегантная дама под стать Рену Рейву и его ресторации. Его невеста, межу прочим. Резала ли она хоть раз лук?
Вернулся Жюль — невообразимо довольный, потирая руки:
— Все получилось, как ты хотела, сестренка! Сегодня вечером мы с тобой идем в самый шикарный ресторан Вьенна! Надо одеться соответственно!
«Это всего лишь ужин, —
Тем не менее, к вечеру она надела самое лучшее свое платье — глубокого вино-красного цвета, с кружевным белым воротником, который сплела сама.
Жюль в сюртуке табачного цвета был великолепен и находился в весьма приподнятом настроении. Он предложил сестре руку, и они прошли мимо любопытных соседей прямо к «Пище богов», вливаясь в общую толпу гостей. На самом пороге они столкнулись с мэром, который вел под руку супругу. На шляпе мадам Бозоль красовались — о, Боже! — страусиные перья, и Клер испытала неловкость за свой скромный кружевной воротничок.
— Решили посетить это прекрасное место? — добродушно приветствовал их месье Бозоль. — Попробуйте гусиную печень! Это песня!
— Мы ждем вас в пятницу на рыбный суп, — напомнила Клер.
— Буду непременно! — мэр так и просиял. — Ваш прошлый суп, шеф Жюль, был потрясающ! Я до сих пор его вспоминаю!
Эти восторги немного примирили Клер с убранством ресторации «Пища богов». А здесь все отличалось от дедушкиного бушона. Высокие потолки с лепниной, зеркала в человеческий рост, из-за которых зал казался бесконечно-огромным. Столики на четырех человек уже сервированы, белоснежные скатерти, хрусталь и серебро, живые цветы в вазочках изо льда, белые свечи. На всем печать утонченности, изысканности и аристократизма. Ступая по мозаичному полу, Клер ощущала себя почти униженной всем этим великолепием. Официант в белой манишке — отлично вышколенный, безупречно вежливый и безликий на фоне других официантов, проводил Клер и Жюля к их столику.
— Наверное, они даже тарелки расставляют по линейке, — сказал Жюль шепотом.
Клер промолчала — ей было не по себе. Она посматривала по сторонам, ожидая появления хозяина заведения, но месье Рейв почему-то не показывался. Раздалась нежная, чарующая музыка — она лилась откуда-то сверху, скрипки и флейта. Негромкая, выразительная, мелодия как нельзя лучше подходила этому месту. Гости рассаживались за столиками, переговариваясь вполголоса, делали заказы и дегустировали белое вино.
— Какое интересное меню, — заметил Жюль, изучая длинный перечень закусок и основных блюд. — Они охватили все — и мясо, и птицу, и рыбу. И рыбный суп у них в перечне, несмотря на то, что сегодня не пятница.
— Потому что мы считаем, что пора отходить от традиций. Кулинария — та же наука, она не должна стоять на месте, она должна совершенствоваться, — к их столику подошла мадемуазель Агнесса.
Клер снова вспомнила про свой самодельный воротник. Невеста месье Рейва была наряжена просто сногсшибательно. Несомненно, ее платье шили по последней столичной моде — с узкой черной юбкой и верхом из белого шифона, окутывающего точеные плечи, как шаль. На груди была брошь с огромным изумрудом, а на шее красовалось изумрудное ожерелье. Строго, изящно, умопомрачительно красиво.