Любовная косточка

Лакомка Ната

Клер помрачнела, когда Жюль поперхнулся, пожирая взглядом красавицу Форсетти. Она ответила ему улыбкой, и склонила голову к плечу, бросив на Клер мимолетный взгляд.

Наверное, посмеивается над ее старомодным нарядом.

— Мы рады, что вы оказали нам честь посещением, шеф Жюль, — мадемуазель Форсетти говорила так сладко, словно держала под языком карамельку. — Сегодня Рен будет готовить специально для вас. Он вон там, если желаете взглянуть, — и она указала в сторону.

Брат и сестра машинально повернулись вслед изящной ручке с изумрудным кольцом на безымянном пальце. Вместо

одного из зеркал было стекло, и через него можно было увидеть кухню — такую же красивую, чистую, белоснежную с серебром. Печи были установлены в два ряда, и между ними грациозно — как танцоры королевского балета — священнодействовали повара. Именно священнодействовали, потому что в их движениях не было спешки, не было никакой резкости — все точно, продуманно, с благоговением. Чему они там поклонялись? Клер вытянула шею, пытаясь разглядеть продукты и кухонную утварь, но в это время один из поваров, стоявший у самой первой печи, повернул голову, и девушка узнала Рена Рейва. Он поймал ее взгляд и кивнул в знак приветствия.

Она уставилась на белоснежную тарелку, стоявшую перед ней. Агнесса Форсетти что-то спросила, а потом повторила, легко коснувшись плеча Клер:

— Желаете сделать заказ или доверитесь нашему замечательному шефу?

Так как Клер продолжала молчать, Жюль ответил за двоих, закладывая салфетку за ворот:

— Разумеется, мы доверимся! Уверен, что такой мастер, как месье Рейв, знает, что подать придирчивым гостям.

— Так и передам, — мадемуазель Форсетти бросила на Жюля загадочный взгляд и перешла соседнему столику.

— Боже, меня чуть не стошнило от приторности, — прошептала Клер. — А ты как будто запал на нее!

— Красивая женщина не может оставить равнодушным, — засмеялся Жюль, провожая мадемуазель Форсетти взглядом, пока она плыла по залу, приветствуя гостей. — Признай, что здесь чудесно! Все так светло, свежо…

— Как в музее, — скривилась Клер. — Мы еще не пробовали местную еду, поэтому хвалить рано. Может, придется ждать до утра, пока месье шеф приготовит что-то стоящее.

Но жать долго им не пришлось. Через несколько минут официант с поклонами и пожеланиями приятного аппетита поставил перед каждым поднос из черного камня, на которых лежали… несколько булыжников. По виду — совершенно тех, что покрывали мостовую Вьенна.

— Что это?! — Клер вскинула голову, уставившись на Рена Рейва, который наблюдал за ними через стекло.

На губах шефа блуждала улыбка. Он был явно доволен, что произвел впечатление.

— Они издеваются? — спросил Жюл неуверенно. Весь его энтузиазм схлынул при виде странного блюда.

— Решили над нами посмеяться? — Клер нервно оглянулась, но увидела перед многими гостями точно такие же камни. Но никто не приходил в замешательство, а преспокойно орудовал вилкой, поглощая булыжники кусочек за кусочком.

Жюль взял вилку и несмело ткнул странное угощение. Вилка проникла в камень, как в размягченное сливочное масло.

— Это блюдо с секретом, Клерити! — воскликнул Жюль, снова уверовав в мастерство столичных поваров. — Пробую, — он отправил кусочек «камня» в рот и замычал от удовольствия, прикрывая глаза.

Клер тоже отломила немного и попробовала.

Картофель. Это был

картофель. Странным образом ему придали вид камня, но под хрустящей корочкой скрывалась теплая, нежная, как крем, масса.

— Картофель с несколькими видами сыра, — определила Клер, подбирая на вилку еще немногою. — Сливки, хлебные крошки… Но есть что-то еще…

— Сливки, сыр, хлебные крошки и пюре из каштанов, — услужливо подсказала ей мадемуазель Форсетти, неожиданно появившаяся рядом. — Все замораживается, а потом обжаривается в кипящем масле. Корочка становится хрустящей, а картофель внутри едва успевает оттаять. Поэтому вы ощущаете такую бархатистую структуру. Удивительно, да?

— Да, удивительное блюдо! — восхитился Жюль, приканчивая свою порцию. — Никогда не ел ничего подобного.

— Посмотрим, что вы скажете, попробовав наш фирменный салат, — лукаво улыбнулась Агнес.

По ее знаку подали вторую закуску.

— Это маринованная говядина, — сказала Клер. — Обыкновенное карпаччо.[1]

— Просто попробуйте, — промурлыкала Агнес, пряча усмешку.

Жюль и тут стал первым. Подцепив на вилку полупрозрачный ломтик, он отправил его в рот.

— М-м-м! — замычал он, жуя. — Это нечто! Но явно не мясо!

Клер тоже попробовала. Сладость, нежность, легкий холод, покалывающий язык, острота черного перца… Она взяла и второй кусочек, потому что не смогла определить ингредиенты.

— Сочно, очень сочно! — восторгался Жюль. — После этого аппетит усиливается втрое!

— Это арбуз, — подсказала мадемуазель Форсетти. — Арбуз, приготовленный особым способом — его засолили, потом заморозили, а потом отбили. Очень похоже на говядину, это забавно! — она засмеялась тонко и хрустально.

Клер помрачнела еще больше и вдруг бросила вилку.

Звон металла о фарфор прозвучал особенно громко.

— Все это фокусы, — сказала Клер, не обращая внимания на брата, который посылал ей выразительные взгляды, — только не еда.

— На нас смотрят! — прошипел Жюль, но Клер уже было не остановить. Она с грохотом отодвинула стул и направилась прямиком в кухню,

Следом за ней застучала каблучками Агнес, а за ней поспешил Жюль.

Клер ворвалась в белоснежную кухню, как ураган. Рен Рейв, видевший ее через стекло, встретил ураган невозмутимо. Скрестив на груди руки, он смотрел на девушку, и в синих глазах ей почудилась насмешка.

— Вам не понравились блюда? — спросил он.

От волнения и гнева Клер несколько секунд не могла произнести ни слова, но когда вбежали Агнес и Жюль, смогла взять себя в руки.

— Это — не еда, — повторила она, буравя шефа Рейва горящим взглядом. — Все холодное, как… как ваша ресторация!

— Холодное? — Рен Рейв вопросительно приподнял брови.

— Вы удивляете, но не кормите, — выпалила Клер. — Что вы делаете с продуктами? Полностью изменяете их, вы не раскрываете их потенциал, наоборот — овощи подаете, как мясо, картофель — как камни. Вы не повар. Вы — фокусник. Не умеете готовить — закрывайте свой ресторан и убирайтесь из Вьенна!

В кухне воцарилась гробовая тишина. Жюль осторожно потянул Клер за рукав, но она вырвалась, гневно глядя на Рена Рейва. Только на того ее эмоции не произвели впечатления.