Любовная мозаика
Шрифт:
— Ловлю тебя на слове, — подхватила она и ловко стянула с него футболку.
Обнаженные, они лежали в постели и любовались друг другом. Их безупречные тела, точно вылепленные из мрамора, контрастно выделялись на темно-синем фоне шелковых простыней.
— Клэй, — прервала тишину Пейдж, — ведь я не знала, что можно делать, а что нельзя. Тебе, наверное, забавно наблюдать за мной.
— Отнюдь. Все, что ты делаешь, восхитительно, — возразил Клэй. — Неискушенность освобождает от комплексов, барьеров.
Клэй, полностью расслабившись, чувствовал себя умиротворенно. Он принял решение: хватит прятаться от жизни и осторожничать, пусть у них с Пейдж будет шанс, а как долго это продлится, лучше не задумываться.
Неожиданно Пейдж вздрогнула и, встревоженная, села, сверху вниз глядя на Клэя.
— Клэй, какой ужас! Что же я наделала! — Ее зрачки расширились.
— Что случилось?
— Я просто поверить не могу, — всплеснула руками девушка. — Я врач и совершенно забыла о мерах предосторожности…
Рэйнольдс улыбнулся и выдвинул ящик тумбочки: там лежала упаковка презервативов.
— Совестно признаться, но и у меня напрочь все вылетело из головы, — сказал он, но, если что-нибудь случится, я имею в виду беременность, буду только рад. Уж не знаю, как ты… — Он замялся.
«Если что-нибудь случится», про себя повторила Пейдж. Ребенок. Малыш ее и Клэя! Вопрос об Африке отпал бы сам собой. Да при чем здесь Африка? Ребенок… Она уже созрела для того, чтобы иметь ребенка.
Пейдж прикинула, какой был день в ее менструальном графике, и немного разочаровалась.
— Думаю, пока не стоит беспокоиться. Это были безопасные дни, — сказала она Клэю и, о счастье, поймала такую же искорку сожаления и в его взгляде.
— Кстати, будешь смеяться, но чтобы купить это, — он кивнул на пластиковую упаковку предохранительных пакетиков, — мне пришлось прокатиться в Вестминстер. Если сделать это здесь, сплетни с бешеной скоростью распространятся по всему городку.
— А ты что, боишься? Разве тебе не все равно, если все узнают, что мы вместе? — спросила Пейдж.
— Конечно, прятаться от чужих глаз глупо, но и становиться предметом пересудов не хочется… Послушай, — переменил тему разговора Клэй, — судя по поведению моего желудка, сейчас, похоже, время ланча. Давай поедем куда-нибудь. Например, в лес рядом с твоим домом.
— Какая прекрасная идея! — оживилась Пейдж. — Устроим пикник на двоих. До чего же приятно иногда отдохнуть от всех! — мечтательно вздохнула она.
12
Они расположились на лужайке, окруженной величавыми соснами. Солнце, стоявшее в зените, пронзало лучами густую хвою, рассеивая повсюду теплый золотистый свет. Свечение, раздробленное ветками, напоминало то снопы соломы, то прозрачные
Клэй расстелил на траве шерстяной плед в красную с синим клетку, Пейдж покрыла середину белоснежной льняной салфеткой и принялась выкладывать на нее всевозможные лакомства из овальной плетеной корзины.
— Проголодалась? — улыбнулся Клэй, заметив нетерпение в ее глазах.
— Еще как, — ответила девушка и вскрыла хрустящий пакет с соленым печеньем. — Если ты помнишь, — лукаво подмигнула она, — наш завтрак был более чем легким.
Клэй засмеялся.
— Не согласен, просто это зависит от того, кто и что именно предпочитает после сна.
Пейдж покраснела, и мужчина нежно погладил ее по руке. Каждый раз, когда он смотрел на нее, говорил с ней, дотрагивался до нее, то ловил себя на мысли, что снова и снова желает обладать ею. Но не только физически. Душевная близость была для него не менее важной. Клэй чувствовал, что их связь с каждой минутой становится глубже, значительней, гармоничней.
Теперь ему и подумать было страшно, что Пейдж может уехать. Такой потери ему не пережить.
Ну, хватит о плохом, приструнил он себя и встал.
— Ты куда? — удивилась Пейдж.
— Сейчас вернусь.
Он вышел на опушку леса, за которой простирался луг, пестревший цветами: нежные незабудки, лиловые, розовые колокольчики, клевер, лютики. Букет получился на славу.
Но Клэю он показался слишком скромным. Ей следовало бы подарить три дюжины бордовых роз, что, по его мнению, больше соответствовало моменту. Он хотел было выбросить цветы, но Пейдж окликнула его, а через минуту увидела его рядом.
Положив букет к ее ногам, мужчина сел напротив.
— Какая прелесть, Клэй, спасибо. — Девушка взяла цветы и поднесла к лицу, вдыхая их аромат.
— Я должен уставить букетами всю твою комнату, чтобы показать, как много ты значишь для меня.
— Роскошь и помпезность подарков не всегда свидетельствуют о силе чувства. Важен не подарок, а… Посмотри, как они милы.
Клэй знал, что она говорит правду, и его душа еще шире распахнулась навстречу ей.
— Спроси меня о чем-нибудь, Пейдж. Мне так хочется поделиться с тобой.
— Расскажи о своем отце, — подумав, попросила Пейдж.
Клэй прислонился к широкому стволу дерева, немного помолчал, потом заговорил:
— Когда все это случилось, маме и сестре поначалу трудно было осознать и смириться со всем. Но в конце концов они приняли трагедию как данность. И дружно взялись за дело: учили меня, ухаживали, проводили долгие часы у моей постели. Не всякий профессионал смог бы такое выдержать.
— Ими двигала любовь к тебе, — заметила девушка.