Любовная проблема
Шрифт:
Она не была невиной. Она всегда это знала, но не понимала, что ущерб, который она нанесла ему, был таким же реальным, как и ущерб, который он нанес ей.
Эмма покачала головой.
— Мы не можем этого сделать, Кэссиди.
Он придвинулся ближе, его руки сомкнулись вокруг ее лица.
— Нет. Больше никаких расплывчатых, неконкретных ответов. Если ты не хочешь меня, ты должна сказать об этом прямо. Если ты не хочешь «нас», тебе тоже придется это сказать. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Но ты должна
Эмма издала хныкающий звук и закрыла глаза.
Затем она поняла, что это именно то трусливое поведение, к которому он ее призывает, и заставила себя встретиться с ним взглядом.
— Скажи это, Эмма, — приказал он, хотя его глаза убеждали в обратном.
Руки Эммы поднялись, чтобы схватить его за запястья.
Затем она сделала единственное, что пришло ей в голову, что позволило бы им обоим вырваться из этой паутины боли, в которую они снова попали.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — ее слова были тихими. Но твердыми.
Он отпустил ее, как будто она обожгла его. Возможно, потому что так оно и было.
Он провел рукой по лицу, выглядя ошеломленным, и исчез в спальне. Он вернулся с шерстяным пальто.
— Повеселись со своей семьей, — сказал он, его голос был лишен эмоций.
— Ты тоже, — монотонно ответила она.
Он потянулся к дверной ручке, затем обернулся.
— И напоследок. Это ты сказала мне исчезнуть той ночью. Я так и сделал. Но наши друзья, похоже, вбили себе в голову, что я каким-то образом оставил тебя у алтаря. Джейк сказал, что у них есть видение того, как ты стоишь там в день нашей свадьбы, ожидая жениха, который так и не появился. Почему они так думают? Я могу понять, если тебе нужно было сохранить лицо, но мне просто... интересно. Интересно, что случилось после того, как я оставил тебя на парковке той ночью.
Эмма скрестила руки и посмотрела на свои пальцы.
Пора было положить этому конец. Раз и навсегда.
— После... нашей ссоры я поехала домой. Дэйзи отвезла меня. Я забралась в постель и проплакала несколько часов, чувствуя себя слишком ужасно. Я провела большую часть своей жизни, чувствуя себя более тусклой, менее блестящей версией своей сестры близняшки, и знать, что ты тоже так считал... это было как нож в спину, понимаешь? Я так крепко держалась за тот факт, что ты выбрал меня, а потом появились все эти доказательства того, что ты выбрал меня не по тем причинам.
Он открыл рот, но так же быстро закрыл его, дав ей закончить.
Эмма покачала головой и слегка рассмеялась.
— Мне понадобилось около двух часов ночи, чтобы прийти в себя.
Тогда она подняла взгляд. Встретила его взгляд.
— Мне все еще было больно. Ужасно больно. И я не была уверена во всем, кроме того, что люблю тебя.
Его глаза вспыхнули.
— Я подумала, что это была та еще дурацкая ссора, но все нормализуется утром после хорошего сна... Я думала, что ты простишь меня за то, что я вышла из себя и швырнула в тебя кольцо, потому что мы собирались пожениться,
— Ты сказала мне, что больше не хочешь меня видеть, — прошептал он. — Я поверил в это. Ты сказала мне уйти. И я ушел.
— Я понимаю, — сказала она, ее голос был тихим. — Я понимаю. Но я думала, что ты вернешься. Я была так уверена в этом. Именно поэтому я встала на следующее утро и позволила Дэйзи положить огурцы на мои глаза, чтобы уменьшить отечность, и позволила визажисту нанести густой слой тонального крема, чтобы замаскировать мой красный нос и покрытые пятнами щеки. Я думала, что ты вернешься, — ее голос сорвался.
— Эмма, — он протянул руку, но она отступила назад.
— Я ждала ещё часа после того, как церемония должна была закончиться. Я ждала даже после того, как все гости ушли. Я ждала, пока Дэйзи не завернула меня в огромное флисовое одеяло и буквально затащила в папину машину.
— Я не знал, — прошептал он.
Ее смех был тихим.
— Что именно было непонятно? Рыдающие голосовые сообщения? Десятки безумных текстовых сообщений?
Глаза Кэссиди закрылись.
— Ты звонила мне.
— Сотни раз, — она обхватила себя руками, потерявшись в собственном мире жалких воспоминаний. — Я умоляла, Кэссиди. Я не простила тебя за то, что ты использовал меня, чтобы влезть в компанию моего отца, но я не простила и себя. Я извинялась снова и снова, и я бы сделала это лично, но ты даже не дал мне такого шанса. Это не поступок влюбленного мужчины, — она пожала плечами. — Поэтому я сделала то, что должна была сделать. Я разлюбила тебя.
Или, по крайней мере, попыталась.
Он сглотнул.
— И я не могу вернуться в прошлое, — сказала она с небольшой улыбкой. — Я больше не буду этого делать. Если тебе не все равно, отпусти меня. Пожалуйста. Позволь мне исцелиться.
Он смотрел на нее несколько мучительных секунд. Затем он придвинулся к ней, грустно улыбнувшись, когда она вздрогнула. Его голова склонилась к ее голове, его губы мягко и нежно коснулись ее щеки.
— Это еще не конец, Эмма.
Потом он ушел.
Эмма сказала себе, что она рада. Это то, чего она хотела — быть одной было безопасно.
Но она не чувствовала себя в безопасности.
Она чувствовала себя одинокой. Мучительно, душераздирающе одинокой.
И тогда она сделала то, что должна была сделать давным-давно.
Она свернулась калачиком на кровати и заплакала.
Глава 28
Алекс понял свою ошибку примерно на полпути полета из Ла-Гуардии в Форт-Лодердейл.
Для прозрения не было никаких причин. Ни грандиозного жеста, ни момента, ни удара молнии. Не было резкого осознания того, что он был полным идиотом.