Любовница авторитета
Шрифт:
– Я вам не помешаю? – спросил он.
Одинцов застал парочку врасплох. Костя дернулся, как жертва на электрическом стуле, а женщина гневно вскинула брови. Как это кто-то посмел перебить ее!
– А если помешаете? – Надо было отдать должное парню, он очень быстро взял себя в руки.
– Вчера тебе тоже помешали? – едко глянул на него Максим.
Можно было не продолжать, Костя и так все понял. Прижух, снова вжал голову в плечи. Не уберег он вчера своего босса, грош цена ему за это. Парень и сам это понимал,
– Кто вы такой? – свысока разглядывая Одинцова, спросила женщина.
Одинцов представился и показал удостоверение. Чисто из вежливости спросил о состоянии больного.
– Спасибо, ужасно! – Батыгина глянула на него так, как будто он был виноват в трагедии.
Она могла бы не отвечать, Максим и без того все знал. Он уже говорил с врачом. Потерпевший впал в кому, и никто не знал, когда он из нее выйдет. Если выйдет вообще.
И еще Максим узнал о характере раны. Не арматурой Батыгина ударили, не обрезком трубы, а чем-то вроде молотка, причем не тупой стороной бойка, а острой. Может, и топориком приложились. И удар был очень сильный… Судя по всему, Батыгина били на поражение. И, возможно, преступники добились своего с небольшой отсрочкой…
– Вы, наверное, понимаете, что на вашего мужа покушались? – сказал Максим.
Не глядя на Костю, он коснулся его предплечья и движением руки показал на Кустарева, который маячил в отдалении у него за спиной. Пусть идет к нему и не мешает разговору. Парень понял все правильно и отвалил в сторону – под присмотр оперативника.
– В смысле, покушение на убийство? – повела бровью Альбина.
– На убийство, – кивнул он.
– Я слышала, что моего мужа ограбили.
– Возможно, ограбление было всего лишь предлогом. Так иногда маскируют заказное убийство.
– И что вы от меня хотите? – нервно спросила она.
– А я от вас что-то хочу?
– Да! Вы смотрите на меня, как будто чего-то хотите!.. Вы меня в чем-то обвиняете?
– А разве я это говорил? – спокойно переспросил Одинцов.
– Вот только не надо тут овцой прикидываться! – скривилась женщина. – Там где убийство, там у вас всегда жена виновата!
– Бывает и такое, – кивнул он.
– Ну вот, а я что говорю! – всплеснула руками Альбина.
– Я бы хотел поговорить с вами о людях, которые, возможно, угрожали вашему мужу…
– Вы следователь? – перебила она.
– Нет…
– До свидания! – Женщина повернулась к нему спиной и легкой грациозной походкой направилась к выходу.
Одинцов недоуменно вскинул бровь, глядя ей вслед. Никак не ожидал он такого демарша. Сама придумала себе обиду на ровном месте, сама же и оскорбилась…
Одинцов не стал заходить в палату. Если бы Батыгин мог что-то сказать, а так смысла не было…
Увлекая за собой телохранителя, Максим вышел на улицу. Достал сигареты, предложил парню.
– Спасибо, не курю! – надуто пробубнил
– Завидую… Где вчера ночью был?
– Ну, девчонка ко мне приехала, я ее встречать на вокзал ездил.
– Встретил?
– А кто знал, что так будет?.. – заколотился парень. – Да и Глеб Евгеньевич меня отпустил.
– Ты знал, куда он собирается?
– Ну, знал…
– А жена знает, где он был?
– Ну, она спрашивала, как он в Бочарове оказался.
– Сказал?
– Да нет, я по этому делу могила, – с глухой гордостью сказал Костя.
– А если уволят?
– Кто, Альбина?.. Не она меня нанимала…
– А если Батыгин умрет?
– Так это по-любому увольнение. Зачем я Альбине? У нее свое тело… – Костя нахмурился, одергивая самого себя. – В смысле, телохранитель. Глеб Евгеньевич ей женщину нанял…
– Не видел.
– Да она ее в машину отправила… Альбина вас послала? – не зло, но с язвительно насмешкой спросил парень.
Одинцов пропустил вопрос мимо ушей, даже бровью не повел.
– С ней это бывает… Так она, в принципе, женщина ничего, но иногда на нее находит…
– Преступники знали, что Батыгин был без телохранителя. – Максим перевел стрелки на прямую колею. С Альбиной он как-нибудь сам разберется. – Как ты можешь это объяснить?
– Ну, я не знаю… – загрустил Костя. – Я обычно с ним всегда был… Они бы не напали, если бы я вчера был.
– Но тебя не было.
– Ну, они посмотрели, что мужик без охраны, и наскочили…
– А если они знали, что охраны не будет? – Максим пристально смотрел на громилу.
– Меня подозреваете?.. – разозлился тот. – А зачем это мне?
– Ну, мало ли, вдруг у тебя шашни с Альбиной?
– Чего?! – Костя резко подал тело вперед, будто собираясь навалиться на собеседника, но Максим даже не шелохнулся и глазом не моргнул.
Он сознательно провоцировал парня, зная, с кем имеет дело, поэтому готов был к такому выпаду. И Костя снова воспринял его как непреодолимую преграду и растерянно сдал назад.
– Про какое тело ты говорил? – невозмутимо спросил он. – С кем там Альбина крутит?
– Я говорил?! – В густом басовитом голосе громилы прорезались визгливые нотки.
– Если ты хочешь знать, кто покушался на твоего босса, ты не должен ничего скрывать, – жестко отчеканил Одинцов.
– Но я не говорил, что Альбина с кем-то крутит…
– Ты не говорил, ты проговорился.
– Я говорил про телохранителя. Про женщину. Она ее Шуриком зовет…
Криво усмехаясь, Максим покачал головой. Про Шурика Костя сказал ему потом, после того, как в обличительном тоне высказался за какое-то тело. Шурика он подавал в нейтральном свете, а «тело» высмеивал, как и его отношения с Альбиной. Когда опер задает вопросы, ответы он ищет не столько в словах, сколько в глазах, в этих мониторах души.