Любовница авторитета

Колычев Владимир Григорьевич

– А почему он такой напуганный? – продолжал допрос майор.

– Это не испуг. Это радость. Со слезами на глазах. И с судорогами на лице.

– Кустарев где?

– В работе, – ответил Максим.

– Дался тебе этот Батыгин, – скривился Бартеньев. – Ясно же, гопники это какие-то, а ты заказуху ищешь.

– Нет ясности, – покачал головой Одинцов. – Были бы гопники, была бы ясность.

Он уже забросил удочки в криминальный омут Бочарова. И со своими агентами поработал, и самого Лукомора тряхнул. Дмитрий Андреевич мужик неприятный, с опасными тараканами в голове, но

с законом старается не конфликтовать. Может, и возникло у него после вчерашнего желание задушить Максима, но Карцева он к нему сегодня пригнал. И насчет Батыгина справки наверняка навел. Если не Карцев его сделал, то кто… Будь это свои гопники, Одинцов уже знал бы ответ. Но пока глухо. Значит, чужие. И, возможно, не просто гопники…

– Ну, за всем не усмотришь. Может, не разглядел ты черную кошку в темной комнате.

– Если она там была… – нахмурившись, ответил Одинцов.

На поясе завибрировал телефон. Капитан расчехлил мобильник, глянул на дисплей.

– Да, Гриша.

– Товарищ капитан, тут такое! – Голос Кустарева звенел от восторга.

– А короче?

– Кажется, у Батыгиной есть любовник! Мазуров к нему разбираться пошел! И она там!

– Он сейчас у него?

– Да, пока не выходил!

– Называй адрес! – Одинцов решительно поднялся со своего места.

Он запомнил адрес, вернул телефон на место, но беспрепятственно кабинет покинуть не смог.

– Ты куда? – строго спросил Бартеньев.

– Оперативная необходимость. Если разрешаешь, – стараясь не ерничать, сказал он.

– Я с тобой!

В этот момент майор был похож на салагу, который обрел вдруг долгожданную возможность постоять за штурвалом. И еще он переживал, что Максим не возьмет его в разведку. А почему не взять? Он при полном параде, в общении с Батыгиной это пригодится. Да и машина у него служебная, с мигалками, а в Москве пробки.

Мигалку Бартеньев включил сразу за Кольцевой, но вскоре нужда в ней отпала. Чем ближе к центру, тем больше простора на дорогах, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Раз на раз не приходится.

Кустарев ждал их возле элитного дома на Красной Пресне, у подъезда с видеокамерой под козырьком. Высотный, красивый дом, с косметологическим центром во встроенном в первый этаж корпусе.

– Там он! – сказал Гриша, кивком головы показав на дверь. – Тихо там! Может, прибили!

– А было громко?

– Было. Мазуров наехал, тот в ответ заорал. Потом женский голос был…

– Чей голос?

– Ну, я думаю, Батыгиной.

– Ты ее видел?

– Да, но не в квартире… – Он взглядом показал на мраморное крыльцо с хромированными перилами, над которым красовалась вывеска косметологического центра.

Это был рабочий вход для сотрудников центра, и на огороженной площадке стоял жемчужного цвета внедорожный «Порше».

– Мазуров подъехал, я за ним, – рассказывал Кустарев. – Он долго стоял. Когда «Кайен» подъехал, из него вышла Батыгина со своей телохранительницей, в салон зашла. А потом и Мазуров зашел, ну, в подъезд. Я за ним… Квартира на втором этаже, и косметология частично второй этаж занимает. Вот я и подумал… Может, прямо из салона в эту квартиру попасть можно. Через тайный

вход. Из кабинета Батыгиной в квартиру к ее любовнику.

– Тайный вход? – удивленно повел бровью Одинцов.

Если в это и можно было поверить, то с трудом. И под градусом.

– Ну а что!

– Баба тебе, Гриша, нужна, – усмехнулся Максим.

Хорошая женщина – отличное средство от юношеских эротических фантазий.

– Да я серьезно! – обиженно протянул Кустарев.

– Ну, тогда пошли, если серьезно…

Гриша уже успел завоевать расположение старушки-консьержки, поэтому на второй этаж оперативники поднялись беспрепятственно. И Бартеньев с ними.

– Паша, будешь за участкового! – сказал Максим начальнику, ничуть не сомневаясь в своем праве отдавать распоряжения. Сейчас он здесь главный, а если Бартеньеву что-то не нравится, его никто не держит. – Ты у нас в форме, тебе поверят!

Но тот и не думал сопротивляться. Оправив китель, он решительно нажал кнопку звонка.

– Чего надо? – мужским басом спросил динамик переговорного устройства с глазком видеокамеры над ним.

– Майор Бартеньев, начальник отдела участковых уполномоченных. Шумно у вас в квартире, соседи жалуются.

– Где шумно? Нормально все.

– Не уверен. Откройте дверь, гражданин! – грозно нахмурив брови, потребовал Бартеньев.

– А на каком основании? – послышалось из динамика.

– Будет основание. И спецназ будет. Дверь потом новую придется ставить!

– Ладно, уговорили…

Прошло еще минуты три, прежде чем дверь открылась. За порогом на широко расставленных ногах стоял в меру высокий парень с голым, хорошо прокачанным торсом. Круглое лицо, курносый нос, глазки как черные пуговки. Вид запыханный, но этому можно было дать объяснение – на одной руке у него была перчатка для кикбоксинга. Видимо, с боксерской грушей спарринговался. Но почему тогда пот с него градом не валит? Так, легкая испарина на лбу… Возможно, тренировка только-только началась. Но тогда где Костя Мазуров? Может, он с ним боксировал?

– Я тут размяться решил, потому и шумно было. Больше не буду, – сказал качок, натянув на лицо извинительную улыбку.

– А гражданин Мазуров где? – строго спросил Бартеньев.

Хотя его об этом и не просили.

– Какой Мазуров? – заметно растерялся парень.

– Гражданин Мазуров к вам заходил, с ним вы и шумели.

– Кто вам такое сказал? Не приходил ко мне Мазуров!

– И вы его не знаете?

– Ну, знаю… Но не было его сегодня!

– А что делает его машина возле вашего подъезда? – чувствуя ложь, спросил Одинцов.

– Не знаю!.. Да вы зайдите, посмотрите! Нет его!

Максим кивнул и шагнул к раскрытой двери, но качок вытянул руку, преграждая ему путь.

– Э-э, нет! Пусть товарищ майор заходит! Он в форме, а вас я не знаю!

Бартеньев глянул на Одинцова с легким торжеством. Дескать, он здесь начальник, ему и флаг в руки. Он зашел в квартиру, минут через пять вернулся. Качок закрыл за ним дверь, Максим слышал, как защелкиваются замки.

– Действительно, в квартире у гражданина Стужина никого нет! – с упреком глянув на Кустарева, сказал начальник отдела.