Любовница авторитета
Шрифт:
– Нет желания встречаться с его женой.
– Она задержана и сейчас находится в изоляторе временного содержания.
Батыгина рассказала много интересного, но это не помешало Максиму задержать ее по подозрению в похищении человека. Адвокаты уже кружат вокруг управления, как мухи над гумном, но Альбину пока вытащить не могут. Пока… Если следователь даст слабину, то вытащат – под подписку или через суд, под залог. Одинцов мог упереться рогом, но делать он этого не станет. Как и всякий нормальный мужчина, он относился к женщинам с сочувствием и пониманием. Особенно это касалось
– Значит, все-таки она?
Люба скорее обрадовалась, чем огорчилась. Но ее можно понять. Во-первых, Батыгина была ее соперницей. А во-вторых, Суконцева не хотела остаться крайней. И она могла лишь с облегчением вздохнуть, узнав, кого привлекли за покушение на ее любовника.
– А если вы? – пристально посмотрел на нее Максим.
– Я?! – Рука ее дрогнула, и чашечка с кофе чуть не выскользнула из пальцев.
– Батыгина обвиняет вас.
– Меня?! – Люба кое-как справилась с чашечкой, поставила ее на блюдце.
За вторую чашечку она не бралась, не до того.
– А вас это удивляет?
– Ну… Да, конечно! Конечно, удивляет!
– И что вы можете сказать? – поинтересовался Максим.
– Глупости какие!
– Альбина знает о ваших отношениях с ее мужем?
– Ну, возможно. Я-то здесь при чем? Я никому ничего не говорила! Да и зачем?
– Она знает, как вы любили Валеру Кружилова, – рассказал капитан.
– И что с того? – удивилась Люба.
– Она знает, кто посадил Валеру.
– Кто? – Ее голос дрогнул.
– А вы не знаете? – внимательно смотрел на нее Максим.
– Нет.
– И не догадываетесь?
– Ну, есть предположения, – кивнула Суконцева, не выдержав его взгляд.
– Батыгин?
– Да, он… Это Альбина вам сказала?
– Она сказала, что вы так можете думать.
– Какая разница, что я думаю?
– А почему Кружилов погиб? – наседал Одинцов.
– Какая-то драка в зоне была…
– Может, заказное убийство?
– Может, и заказное убийство. – Люба не удержалась, смахнула с холодильника пачку «Вога», вынула из нее тонкую сигарету.
– Волнуетесь? – щелкнув зажигалкой, спросил он.
– А если Валеру действительно заказали? – криком души ответила она.
– Кто? Батыгин?
– Больше некому.
– И вы это знали?
– Ну, не знала, догадывалась.
– Вы знали, что Батыгин заказал вашего мужа, но это не помешало вам, э-э… поселиться на этой квартире, так я понимаю?
– Ну, Валера не был мне мужем. Мы так и не оформили наши отношения.
– Муж может быть гражданским.
– Ну да, это, конечно, было… А то, что я с Глебом сошлась… Так Валера в прошлом, а я давно уже живу в настоящем… К тому же… – Люба запнулась и махнула рукой, отсекая разговор.
– Что – к тому же?
– Если вы думаете, что это я отомстила Глебу…
– А вдруг думаю?.. Преступников никто не видел – ни в подъезде, ни во дворе. Сколько свидетелей опросили – никто ничего не видел. А дом большой… Может, и не было никаких грабителей. Может, Батыгина кто-то из жильцов дома стукнул?
– Вы
– Обыск у вас в квартире мы не проводили. Может, еще не поздно?
– А что вы хотите найти?
– Я не хочу это найти, но если вдруг… Меня интересует орудие преступления, это может быть топорик или молоток с острым бойком. Как вы думаете, чем ударили Батыгина?
Еще преступник похитил у жертвы деньги, документы, ценные вещи, но Максим решил об этом не говорить.
– Я не знаю…
– Зато вы знали, что Батыгин был без телохранителя, – вздохнул Одинцов.
Не хотел он давить на Любу, но, увы, такая у него работа. И личные симпатии в данном случае ничего не значат.
– Не знала!
– И орудия преступления у вас нет?
– Нет!
– А если я найду? – Максим въедливо смотрел на женщину, взглядом пытаясь проникнуть на полку ее души, туда, где хранилась правда.
– Не найдете!
– Уже избавились от улик?
– Не было у меня ничего!
– Можно начинать? – Одинцов провел пальцами по своей ладони так, как будто надевал перчатки.
– Обыск?
– Обыск.
– Ну, начинайте!
– Вы уверены, что я ничего не найду?
– Уверена!
Максим кивнул. Суконцева действительно была в том уверена. Но, может, она просто избавилась от улик. Вынесла их на свалку при первом же удобном случае.
Люба действительно могла знать, что Батыгин остался без охраны. Он пошел вниз пешком, и ей ничего не стоило настичь его и ударить по голове… И все-таки при всей своей реальности эта версия не выглядела убедительной. Верней, Максим не хотел в нее верить… Да и постановления на обыск у него не было…
– Люба, вот вы сказали, что живете в настоящем. Хотели сказать еще что-то, но передумали. Что вы хотели сказать про ваши нынешние отношения с Батыгиным? Почему вы не сказали ему о том, что знаете, кто заказал Кружилова?
– А если не он? Если Валера погиб случайно?
– А если он? – переспросил капитан.
– Если он, то у него были основания… В девяносто восьмом у Валеры возникли большие проблемы, он потерял всех своих людей, ему перестали платить за крышу. Остался только Батыгин. Он же не просто был данником, он был еще и другом, – с сарказмом произнесла Суконцева. – Вот Валера этого друга и доил. Как паразит к нему присосался. А Глеб развивался, большой завод начал строить. А завод этот обещал большую прибыль. Батыгин и дальше собирался платить Валере, но тот захотел войти в долю… В общем, терпение у Глеба лопнуло… Или могло лопнуть… Может, это не он сдал Валеру.
– А если он?
– Я же говорю, тут даже ангельское терпение могло лопнуть.
– В общем, вы понимаете Батыгина?
– Ну, если только в общем.
– Значит, не можете его простить?
– Да я его как-то не особо и винила, – пожала плечами Люба.
– Может, и Валеру не любили?
Суконцева встрепенулась, как женщина, в чье личное пространство непозволительно вторгся омерзительный хам. Но на вопрос все-таки ответила.
– Любила. Очень любила… Но дело не в том… Рано или поздно Валера бы все равно нарвался.