Любовница двух мужей

Жукова-Гладкова Мария

Максим не захотел встречаться с отцом, вообще не хотел давать ему знать о своем существовании, потом ему предложили хороший контракт за границей, потом еще один. Он ведь был математиком с мировым именем.

Он встретился с частным детективом в один из своих редких приездов в Россию, получил данные на братьев, которые, как выяснилось, проживают в Санкт-Петербурге.

Максим внимательно прочитал отчеты. Хорошо, что выжили оба брата. Но у каждого из них своя жизнь. Стоит

ли ее ломать? Похоже, что ни тот, ни другой не знают, что у них есть единоутробные братья… Детектив сказал, что туда, куда обращался он, никто больше не обращался. Родители решили не открывать правду. Или сами братья решили никого не искать.

Стоит ли вылезать Максиму? Стоит ли рушить чьи-то жизни, нарушать душевное равновесие? Обрадуются ли братья Максиму? Или наоборот?

Судя по фотографиям, они были внешне похожи, только двое его братьев имели фактически одно лицо, а он сам немного отличался. И он был гораздо полнее, грузнее… Фигурой он точно на них не походил. Или все дело в пиве, которое он так любит? Или во вкусной еде, в которой Максим себе никогда не отказывал?

Наверное, он унаследовал страсть к удовольствиям и желание покутить от родного отца. От кого же еще? Судя по информации, собранной частным детективом, папаня был гуляка еще тот…

Максим попросил частного детектива примерно раз в год проверять его братьев. Он хотел просто знать, как идет их жизнь. Может, им потребуется какая-то помощь? И вот тогда можно будет выйти из небытия.

Глава 27

– Мужики, давайте накатим, – предложил Гриша.

– Вообще-то мы при исполнении…

– Да ладно, – махнул рукой Гриша. – Мы что с вами, первый день знакомы? Да и вообще такое дело отметить надо. В этой квартире никто никогда никого не рожал – раз. При мне никто никого никогда не рожал – два. При вас?

– Тоже, – кивнули оба полицейских.

– Ну и вообще я из отпуска вернулся, – добавил Гриша и посмотрел на меня. – Варя, ты не в курсе, у папаши моего жратва какая-то осталась?

– Я в ваши холодильники не заглядывала.

– Но сообрази чего-нибудь, пожалуйста. По-соседски. Может, и я тебе в помощники когда-нибудь сгожусь. Вот, еще повод! С новой соседкой познакомимся.

Я поняла, что Гриша – достойный сын своего отца. Правда, Степану Григорьевичу в его годы повод уже не требовался.

Когда я зашла в кухню, то первым делом увидела сидевшую перед пустыми мисками «скотину» – и кота, и собаку. Для начала накормила несчастных животных, про которых все забыли. Интересно, а где Гришина жена? Почему он один вернулся из отпуска? Или оставил жену в дальних странах, чтобы тут искать новую?

Запасы продуктов на закуску у Степана Григорьевича оставались. Вроде бы он говорил, что предпочитает простую русскую пищу и каждый день варил себе картошку с тушенкой. Конечно, он что-то съел и из холодильника-шкафа (самого большого из всех, которые я видела в своей жизни), но съесть

все, что там хранилось, было бы проблематично.

Я быстренько выложила на одну тарелку сыр, на другую колбасу и отправилась назад в комнату. Мужчины уже сидели за столом в гостиной, причем к ним присоединился и кучерявый, которого звали Антоном. Гриша разливал по бокалам коньяк, была приготовлена и бутылка вина – персонально для меня.

Мы выпили за знакомство, за рождение новой жизни. Гриша оказался очень веселым, компанейским мужиком. Я знала, что он владеет несколькими мини-отелями и турфирмой. Оказалось, что еще и маленькой авиакомпанией. Знакомые полицейские оказывали ему какие-то услуги по своей специализации. Я не стала уточнять какие. Но в одной из гостиниц случился потоп, нерадивые сотрудники не смогли решить какие-то вопросы, позвонили начальнику, он примчался и собирался прямо завтра с утра мылить им шеи.

– Уволю всех на хрен, – объявил Гриша, внутренне согревая организм коньяком. – Уехать отдохнуть нельзя! Сегодня я чуть-чуть на американцах размялся, а уж завтра со своими разбираться буду…

Гриша мечтательно закрыл глаза.

В этот момент раздался долгий звонок в дверь.

– Интересно, кого еще несет?

– Может, американцы или медики что-то забыли? – высказала предположение я.

– Нам вообще-то пора, – сказал один из полицейских.

– Сейчас посмотрим, кого еще принесло, и пойдем, – добавил второй. – Если надо, поможем с проводами.

Мы все, за исключением Антона, который опять клевал носом, отправились в прихожую. Гриша, не спрашивая и не глядя в глазок, распахнул дверь.

На пороге стояла Люся, явно прибывшая из больницы, где лежал Степан Григорьевич, кормить «скотину», а то и переночевать здесь. В этой квартире ей явно было комфортнее, чем у себя, то есть еще не у себя… Ей же только предстояло оформление наследства. Или она его уже начала?

Со своим оплывшим глазом Люся выглядела впечатляюще. К синеве прибавилась желтизна. Вообще, если приглядеться, глаз стал многоцветным… И ведь никто из присутствующих, кроме меня, ее не знал.

– Этажом не ошиблись, дамочка? – спросила Гриша. – Ваши живут этажом ниже.

– Уже не живут. И нигде не живут. Их уже убили на новом месте.

– Не понял, – сказал Гриша.

Полицейские продвинулись вперед и пытались вникнуть в суть произносимых Люсей слов.

– Ой, Варь, привет! – заметила меня Люся. – А что это за мужики? И что они здесь делают?

– Так, дамочка, вы кто?! – заорал Гриша.

Люся назвала имя, отчество и фамилию.

– А дальше? – спросила Гриша.

– Русская, беспартийная, не состояла, не привлекалась. Варя, кто это такой и что ему надо?

– Твой будущий пасынок, – представила я.

– Чего?! – взревел Гриша.

Двое полицейских с трудом сдержали смех.

– А-а, вы и есть тот самый Степашин сын, – многозначительно кивнула Люся, оглядывая Гришу с головы до ног. – Степаша мне про вас много рассказывал.

– Мой отец что, за неполные две недели успел до белой горячки допиться?

Гриша посмотрел на меня.

Я покачала головой.