Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
Алан стиснул руку, по тыльной стороне которой уже прорастали чешуйки. Какая-то трусливая свинья осмелилась сделать что-то наперекор его приказу! Розовощекий Хьюберт, шевелящий тараканьими рыжеватыми усами, когда улыбается! Решил шантажировать дочерью, хочет выгадать себе немного монет на безбедное существование?
– Его больше нет, - сухо отозвалось в трубке, и брови Алана удивленно взлетели вверх.
– Что?
– вкрадчиво переспросил он, не веря своим ушам.
– Того, кто охранял Хьюберта, больше нет, - повторила трубка глухим голосом далекого собеседника.
– Хьюберт ушел через
– Вот дерьмо, - изумленно выдохнул Алан, даже позабыв разозлиться.
– Как же мы проглядели… кто он может быть?
– Мы не могли проглядеть, - так же уверенно произнес собеседник.
– Он никто. Человек. Никогда не был в нижнем мире и не принадлежит ему. Хьюберту помогли. Думаю, Ищейки легко его найдут. Беглецы, а особенно их неизвестный помощник, оставляют заметный запаховый след. Пахнет медом.
– Что?!
– выкрикнул Алан. В него словно плеснули кипятком, глаза его уже явно пылали золотым раскаленным светом.
– А ну, разворачивай! Не в офис - к дому Хьюберта!
Автомобиль занесло на мокрой дороге, свет фар размазался по стене из дождя, шины визжали, а Алан почти кричал в голос от ярости, запертый в этой проклятой медленной коробке на колесах, которая слишком медленно ползла по черной от воды ночной дороге!
Запах меда, навсегда теперь сплетенный с опасностью, красной вспышкой сверкающей в мозгу, плыл в воздухе и не смывался ливнем. А что, если эта гадина, прячущаяся в темноте, эта тварь, обманом решившая извести всю семью драконов, отравит и девчонку тоже, и ему, Алану, придется предъявить Мэл труп? Мертвое тело вместо живого ребенка? Выслушать крики, вой, проклятья и боль обезумевшей матери? Увидеть ненависть в глубине ее зрачков? Яростную ненависть, которая сильнее смерти? Услышать, что это он, Алан, виноват - втянул ее в эту историю и не доглядел за ребенком, хотя обещал? Она возненавидит всех, и Рэя тоже; но и себя… себя она будет винить больше всех, за то, что наслаждалась в объятьях любовника, когда ее дочь похитили.
А ярость Великой Ведьмы может стоить жизни всем, окружающим ее на тот момент. Это план похитителя?
…И где-то в глубине его разума мелькнула мысль о том, что враг слишком близко. Он ведет свою игру, он не знает, что Рэй здоров, и вероятно хочет разорвать его связь с Великой Ведьмой, выманить Мэл в верхний мир, чтобы ослабить Алана и Рэя… Или убить ребенка и заставить Великую Ведьму сделать так, чтобы один снова обернулся в неподвижный камень, а второй принял бой и в нем погиб…
Драться с Мэлани? Или принять ее проклятье и кару? Одно другого не слаще. И Рэй уже не обратится в камень. Он стал слишком силен для этого. Если Мэлани, обезумевшая от горя, набросится на драконов, Рэй, конечно, попытается ее остановить, но…
Тогда не спастись никому. Великие Ведьмы легко переносят бесчестье. В душах их всегда горит яркое пламя желания, страсти, даже похоти. Подспудно Ведьма стремится к этому - чтобы ею овладели и доставили ей как можно больше наслаждения. В наслаждении они черпают силу. Но смерть ребенка - это самое плохое, что может с Ведьмой произойти.
И тогда не спастись никому…
Какой изобретательный мерзавец, этот медовый враг! Он дергает за все ниточки, он любым способом жаждет
– Да быстрее же, демоны вас отымей!
Но быстрее было уже невозможно; автомобиль черной пулей прошивал ночь, но Алану казалось, что запах ядовитого меда рассеивается, ускользает, растворяется в ночном дожде.
– Остановите…
Авто замедлилось, но встать не успело. В темной пелене дождя мало кто заметил, как на ходу от него отделился черный силуэт и, взмахнув мгновенно отросшими крыльями, взмыл над машинами…
***
Алан кружился над домом Хьюберта. Да, все было так, как ему доложили: кучи камней на заднем дворе вместо людей - каждый охранник под действием магии развалился на три-четыре валуна, - раскрытая дверь, и приторный запах меда, перебивающий все других запахи. Запахи девчонки и Хью. Тот, кто помог Хью сбежать, насквозь пропах интригами и ядом; интересно, зачем ему мед? Придает силы? Помогает творить колдовство? Зачем?
Или неведомый враг пачкается в меду, подумал Алан, потому что портал его вовсе не в Башне. Кто бы пустил в Башню, в пентхаус, кого-то постороннего? Значит, у мерзавца свой ход. Свое тайное логово. Своя маленькая тесная червоточина, сквозь которую он пролазит в верхний мир. И она полна меда, как улей диких пчел? Ну же, Алан, сложи два и два!
Мерзавец не знает, что голова старого дракона проболталась про мед. Не может этого знать; о том Алан говорил с Рэем с глазу на глаз, а Мэлани и вовсе велел молчать. Да она и сама все понимала.
А значит, и того не мог знать, что в мире, где медовый аромат обычен, ничем не примечателен, дракон выследит его. Догонит; обнаружит, отнимет добычу - бьющуюся пищащую девчонку и боящегося собственной тени Хью…
Верхний мир выпивал магические силы из Алана, лететь становилось все труднее. Дождь сек чешую, и казалось, что он колотит ледяными струями по обнаженным нервам. Но он не отступал; догнать сбежавшего Хью было необходимо, и Алан снизился только тогда, когда почуял, что запах меда усилился, стал горячим, испаряясь с живого тела. Совсем близко!
Внизу, под крыльями, шумели мокрыми кронами деревья. Алан сложил крылья и скользнул вдоль стволов, снижаясь. Ноги его коснулись земли, по плечам, по дорогому костюму заколотили струи дождя. Запах меда усилился; и где-то впереди, очень тихо, едва слышно, заплакал ребенок.
«Ага, - подумал Алан, бегом несясь по еле заметной тропинке, - жива… если этот скот и задумал сделать с ней что-то плохое, то не здесь… Значит, есть конкретное место, куда он ее тащит. Спрятать? Или все же для какой-то конкретной цели?»
Алан подумал так - и сам удивился этим мыслям. Зачем отцу причинять вред собственной дочери?
«Но зачем и уходить с ней из дому, - тотчас же напомнил себе Алан.
– Испугался моих угроз? Но сейчас эти угрозы исполнятся скорее, чем если б он затаился и переждал… что-то тут не так…»
Силы почти покинули Алана. Верхний мир жадно выпивал из него магию, заставляя отречься от драконьей сущности. Человека подчинить своим законам легче… И тут Алан внезапно понял, что Хью убегает слишком быстро. Слишком - хотя сейчас тоже замедлился, словно выдохся.