Любовница Леонарда
Шрифт:
— Доброе утро, дочка! — на пороге возник Павло.
— Доброе! — буркнула она в ответ, снимая передник.
— Ты это… не сердись за вчерашнее, — вид у отца был расстроенный и виноватый. — Полюбил я Раиску… Ты взрослая уже и должна меня понять…
— А что, приличней женщины, чем эта Сысоева, в селе не нашлось? — не глядя на Павла, спросила Архелия.
— Говорю ж, полюбил я Раиску… Получилось так…
— Ну да, сердцу не прикажешь! — съязвила девушка.
— Верно! — согласился отец, присаживаясь за стол.
— Так ты
Павло кивнул.
— Я не мальчик, чтобы встречаться с женщиной где-то на задворках. К тому же мне нужна не дамочка для утех, а жена.
— Ты что же, и расписаться с Райкой решил? — Архелия тоже присела за стол и в упор взглянула на отца.
Он не спеша налил себе в кружку свой любимый напиток, отпил немного и задумчиво изрек:
— А как иначе? Хочется ведь по-людски!
Девушка взяла чашку, плеснула в нее взвара и себе, выпила.
— Батька, а ты подумал, что мы с Райкой можем и не ужиться? — поинтересовалась, промокнув свои пухленькие губки салфеткой.
Павло поднял голову, озадаченно взглянул на дочку:
— Как так, можете не ужиться? Почему?
— Да мало ли…
— Я думаю, никакая кошка между вами не пробежит! — проговорил он уверенно. — Вы с Раиской обязательно подружитесь. Она ведь молодая, всего-то на девять лет старше тебя.
Архелия вздохнула и с сомнением заметила:
— Сысоева — дама с характером. Вряд ли мы станем с ней подругами.
— Плохо ты ее знаешь! — впервые за утро улыбнулся Павло. — Хорошая она, душевная. Ты сама это увидишь, когда вы познакомитесь поближе.
— Вы уже и дату регистрации брака, небось, наметили? — спросила девушка, поднимаясь из-за стола.
— В январе распишемся, после старого нового года, — ответил отец, поливая оладьи вареньем прямо из банки. — А пока так поживем. Я думаю, после твоего дня рождения и сойдемся.
— Так скоро?
— А что толку тянуть? — пожал плечами Павло. — Все равно уже люди знают, что у нас с Раиской отношения. Прятать их просто глупо…
— Понятно! — Архелия мельком взглянула на отца и направилась в коридор — ей нужно было накинуть на плечи домашнюю куртку, чтобы выйти на улицу и, наконец, выпустить изголодавшуюся птицу из заточения.
Но Павло остановил ее вопросом:
— Ты ж, дочка, надеюсь, не забудешь пригласить на свое восемнадцатилетние Раиску? Она уже и подарок тебе хороший приготовила…
— Ну, какой же праздник без Сысоевой? — выпалила девушка раздраженно. — Она ж мне теперь почти мамочка!
Переделав все домашние дела, помывшись и переодевшись в чистую одежду, Архелия решила сходить в магазин. Нужно было купить сахар, спички, специи и стиральный порошок. А еще — баночку растворимого кофе — так, на всякий случай. Ни Павло, ни девушка этот напиток особо не жаловали и употребляли его лишь от случая к случаю. Но в дом
Девушка прихватила сумку, накинула джинсовую курточку и выскочила за ворота. Не успела сделать и двух десятков шагов — навстречу директор школы Сергей Станиславович, которого за глаза и школьники, и взрослые почему-то называли Котофеичем.
— Доброго здоровьица, Лия! — поздоровался он, остановившись. И с нарочитым удивлением оглядел ее с ног до головы, подслеповато щуря глаза, прикрытые очками в массивной роговой оправе. — Ой, да ты превратилась в настоящую красавицу! И так вытянулась, гляди — выше меня! А я помню тебя еще первоклашкой — малюсенькую, с косичками, с бантиками, с большой коричневой сумкой, в которой лежали не только книжки и тетрадки, но и кукла.
— Здравствуйте, Сергей Станиславович! — приветливо улыбнулась девушка. — Как поживаете?
Он картинно поклонился и развел руками:
— Спасибо за вежливость, барышня, да только что ж спрашивать у старика о жизни? В мои годы уже не живут, а доживают…
— Не выдумывайте, Сергей Станиславович! — засмеялась Архелия. — Какой вы старик? Вам ведь и шестидесяти нету.
— Пятьдесят девять, — уточнил он. — Для такой молоденькой мадмуазель, как ты, я — старая рухлядь!
— Зря вы так! — покачала головой девушка. — Я вовсе не думаю, что вы старый. И с удовольствием бы опять пригласила вас на белый танец. Как на выпускном, помните?
— Помню! — радостно закивал директор. — Славно мы тогда с тобой потанцевали…
— А как дела в школе? — поинтересовалась Архелия.
Котофеич помрачнел.
— Ремонт, слава Богу, летом сделали, — произнес он, слегка опустив свою большую лысую голову. — Спасибо, между прочим, и твоему отцу, он нам цемента дал, двести рулонов обоев купил и заплатил за пять пластиковых окон… Но вот сейчас у нас возникла проблемка….
— Что за проблемка, Сергей Станиславович? — быстро спросила девушка. — Небось, компьютеров маловато?
— Нет, нет! — замахал руками директор. — Компьютеров в школе хватает — спонсоры постарались. А вот мука кончилась. И что-то не завозят. Я звонил, звонил… Не из чего печь пирожки и булочки…
— О, так школа без хлеба сидит! — возмущенно воскликнула девушка.
— Да хлеб-то как раз у нас есть! Твой отец распорядился, чтобы в школу каждый день из пекарни привозили два десятка свежих буханок. А нам больше и не нужно! — Котофеич поймал за рукав Архелию и заискивающе заглянул в глаза: — Стыдно побираться, но, вижу, нет выхода… Не могла бы ты попросить Павла Семеновича, чтобы он выделил нам муки — мешка два-три? На первый случай хватит. А там подвезут, куда денутся!