Любовница Магната
Шрифт:
Девушка слышит сбивчивое дыхание мужчины. Ей очень нравится его реакция. Значит, он рад этому ребенку? Впрочем, Вера даже не сомневалась в Платоне.
— Мне надо присесть, — продолжает бормотать Пахомов.
Вера не возражает, когда Платон усаживает ее на диван и сам устраивается рядом. Накрывает ладонью Верин плоский живот. Но ему будто этого мало. Подтягивает Веру выше, сам сдвигается вниз и уже прижимается щекой туда, где была его ладонь.
Вера с улыбкой смотрит на мужскую макушку. Запускает
— Платоша? Ты там только недолго. Есть охота зверски, — шутливо ворчит девушка.
— А я, знаешь, Сашке только что пожаловался, что у нас все никак не наступает беременность.
— Угу, спасибо Сане, мы залетели, — хихикает Вера. — И что бы мы без твоего брата делали?
— Ну конечно! — хмурится Платон, а потом вновь улыбается совсем, как мальчишка. — Это все правда, малыш?
— Надо у врачей спросить. Но я купила кучу тестов. Все их сделала. И задержка у меня уже две недели, — рассказывает Вера.
— Твой гинеколог рассказывал, что задержка может быть на почве стресса. Из-за свадьбы, например, — хмурится Пахомов.
— Ты что, на эту тему разговаривал с Маргаритой Юрьевной?!
— Почему нет? Ты моя жена. Имею право, — упрямо парирует Пахомов, но ухом так и торчит у Вериного живота.
— Платоша, ты там сейчас что именно планируешь услышать? — насмешливо интересуется Вера.
— Устанавливаю контакт с ребенком, — серьезно отвечает мужчина.
— Лучше установи контакт с Анной Викторовной. Я есть хочу! — вздыхает Вера.
— Да-да, конечно, — суетливо кивает Пахомов и помогает Вере подняться с дивана. — Тебе нужно хорошо питаться.
— Я хорошо питаюсь.
— А нужно еще лучше.
— Господи, ну зачем я тебе рассказала сейчас?! — запрокинув голову, вздыхает Вера, а Платон ведет ее за руку через холл, в столовую, где Саша и Арина уже ждут их. — Нужно было за неделю до родов признаться.
***
— Чуть меньше радости, малыш, — ворчит Пахомов, — иначе я решу, что тебе нравится компания дряхлого старика.
— Иосиф Вениаминович прекрасный собеседник несмотря на возраст, — фыркает Вера. — А еще он ректор университета, где работает Арина и учится Саша. Я не могла ему отказать в танце.
— Какая ты у меня сегодня безотказная, — хмурится Платон.
— Не рычи, — улыбается Вера, теперь уже глядя Платону в глаза, — сейчас танец с родителями. Уверен, что оставить маму без танца на глазах у всех гостей — хорошая идея?
— Я с Клариссой на один гектар не сяду поср…, — отрубает Пахомов, но замолкает, увидев, как на лице любимой девочки мелькает грусть. — Один танец.
— Этого вполне достаточно, — радостно улыбается Вера.
— И если она хоть слово скажет насчет того, что я тебе не пара, — негромко выдает Пахомов, — я ее передам охране. Она еще успевает на ближайший рейс.
—
— Это примерно одно и то же, — хмурится Пахомов.
Вера, приподнявшись на цыпочки, оставляет на щеке Платона поцелуй. Смазано выходит, потому Пахомов хмурится еще больше.
— Это что такое было? Кто ж так целует? — ворчит мужчина, а Вера смеется.
Ведущий всего торжества объявляет танец с родителями. Платону не нравится эта идея. Но здесь Вера права. В конце концов, им в прессе не нужны скандалы и лишний интерес к отношениям в семье.
— Я тебя люблю, — слышит он негромкую фразу, от которой моментально поднимается настроение. И не только оно.
Верочка, его маленькая вредная девчонка, выглядит сегодня умопомрачительно. Нет, она всегда у него красавица. Но сегодня особенно красива. И теперь Пахомов лишний раз понимает, что его принцесса ждала этого дня. Белого платья, свадебного танца, суеты и подготовки. Всего этого ждала. Даже приезда полоумной мамаши ждала. Потому Платон обязан потерпеть несколько минут присутствие Клариссы рядом, раз уж этого хочет Вера.
Без особого удовольствия Платон передает Веру в руки отца. Степан держится молодцом. И не сказать, что профессор Зигун полтора месяца назад назначил Шустеру лечение. Вера этого не знает, но выходка бывшей жены Степана подкосила. Капельницы и таблетки Степан получал в стенах собственного дома. Отец Веры и Платон приняли тогда решение не тревожить девушку.
Сейчас все налаживается. Платон даже знает, благодаря кому старый друг идет на поправку. Осталось выпроводить Клариссу, чтобы не вздумала мешать бывшему мужу. И дочери. Особенно, дочери.
— У нас не было возможности поговорить, Платон, — произносить Кларисса, когда Пахомов ведет ее в танце. Строго на расстоянии вытянутых рук, была б его воля, он бы вообще развернулся и ушел. У Пахомова стойкое чувство, будто он держит в руках змею.
— Нам не о чем разговаривать, — невозмутимо роняет Платон, ловит взгляд Веры. Он хочет танцевать с женой, а не с этой женщиной.
— Я хотела извиниться, — продолжает Кларисса, — мой психолог советует закрыть гештальты.
— Извинения приняты.
— Я повела себя неправильно. Выдала желаемое за действительное, — продолжает Кларисса. — И я переживаю, что ты…
— Клара, — резко обрывает ее Пахомов. — Мне плевать на твои переживания. К дочери не лезь. Я не Степан. На твои выходки смотреть сквозь пальцы не буду. Ты меня поняла?
Платон смотрит в глаза матери Веры. Не скрывает ни угрозы, ни неприязни. Он ненавидит эту женщину. Но терпит ее присутствие здесь, на собственной территории, исключительно из-за Веры.
— Выходит, я не смогу вас навещать?