Любовница Магната

Кофф Натализа

— Я подумаю над твоей просьбой.

— Ты слишком суров, Пахомов, — поджимает губы Кларисса. — Ты бездушная машина. И что моя дочь в тебе нашла? Когда вокруг столько молодых, перспективных, амбициозных…

— Охрана сопроводит тебя в аэропорт, — безапелляционно роняет Платон.

— Нет-нет, я совсем не это хотела сказать! — спохватывается Кларисса.

Медленная музыка заканчивается. Платон разжимает руки, давит желание сомкнуть пальцы на женской шее. Достала его эта женщина! Задолбала!

— Все в порядке? —

улыбаясь, подплывает к нему Вера.

Платон кивает, смотрит на Степана. Тот все понимает и без слов.

— Пойдем, Клара, — протягивает руку Шустер. На лице женщины — эмоциональная борьба. Но Кларисса сдается и, развернувшись, уходит.

Со стороны все выглядит вполне пристойно. Пусть бывшие, но муж и жена, выходят из зала. Шустер придерживает спутницу под локоть, а уже на крыльце передает ее в руки охране.

— Все очень плохо? — с тревогой спрашивает Вера.

— Все отлично, не бери в голову, — улыбается Платон и целует жену в висок. — Что у нас дальше по сценарию?

— Не помню, — вздыхает Вера.

— Как ты себя чувствуешь? — требовательно интересуется Платон.

— Шикарно. Но хочется есть, — улыбается Вера.

Платон подает знак официанту, и перед Верой появляется ароматный шедевр от шеф-повара. Пахомов не без удовольствия наблюдает за тем, как ест его любимая женщина.

— Это что-то невероятное, Платоша, — делится Вера впечатлениями от изысканного филе. Пахомов молча соглашается. Да, именно это блюдо встало Пахомому в кругленькую сумму. Но зато все гости, а, главное, его Вера довольна. — Что еще нужно для счастья?

— Я бы сказал, да ты же опять начнешь смущаться, — подмигивает Платон, но взгляд красноречиво скользит по вышитому лифу платья.

Черт, кажется, он слегка переусердствовал! Нельзя любоваться Верой на людях. У Пахомова все мысли убегают ниже пояса. И Веру хочется утащить в укромный уголок. А в идеале — в спальню.

Вера коварно улыбается. Наклоняется к нему ближе и шепчет на ухо.

Голос девчонки дурманит его мозг, не иначе. Но смысл всего сказанного вызывает в теле Платона каменный стояк. А перед глазами все эти картинки чрезмерно ярко мелькают.

— Чертовка! — выдыхает Платон.

— Терпи, любимый, через два часа мы сможем отсюда сбежать, — обещает Вера.

Что ж, придется терпеть. Он ведь взрослый мужик, а не сопливый пацан. Хотя, рядом с Верой ему кажется, что он подросток.

— Допрыгаешься ты у меня, девочка, — грозит Платон.

— Уже вроде бы допрыгалась, нет? — смеется Вера и стреляет глазками.

Вера ловит его руку под столом и устраивает на своем животе. Да, допрыгалась. Теперь эта девочка-женщина принадлежит ему по всем законам. Впрочем, он бы и без всех этих формальностей никогда не отпустил ее. Не может он без нее. Дышать не может, думать, жить.

Он без нее никто.

— Люблю, — скупо произносит Платон.

Пахомову сложно признаваться

в своих чувствах, ведь это признак слабости. Но с любимой женщиной он честен. Да и как свою любовь скрыть от Веры? И нужно ли?

— И я, — улыбается любимая.

***

ГЛАВА 17

— Степа, ты ведь знаешь, я не причиню вреда нашей дочери!

— Садись в машину, Кларисса, — негромко приказывает Степан Мирославович.

К счастью, рядом с машиной, кроме охраны Шустера, никого нет. Впрочем, мужчине плевать, даже если будут свидетели его разборок с бывшей женой. Ему нужно проконтролировать, чтобы Кларисса Шустер вовремя попала на рейс.

С лечащим врачом Клары Степан постоянно на связи. Вопрос о том, можно ли матери Веры приехать на свадьбу, оставался открытым очень долго. Но было решено рискнуть. И зря. Надо было не прогибаться, не давать слабину, не тормозить лечение.

— Разве мы не можем все начать с начала? Ты и я? — предпринимает последнюю попытку бывшая.

Степан Мирославович смотрит на женщину. Читает ее эмоции. Он всегда знал, когда Кларисса ему врет. Прежде его это сводило с ума. Сейчас он воспринимает эту женщину, как неотъемлемую часть своего прошлого. Его не трогают ее эмоции.

Шустер никогда не был идеальным. У него сложный характер. Бизнес всегда был на первом месте. Возможно, он мало времени уделял жене и ребенку. И отчасти, есть и его вина в том, что Кларисса начала смотреть не сторону. Он и сам хорош. Но когда-то, очень давно, он любил эту женщину.

Кларе сейчас чуть меньше пятидесяти. Прежде Кларисса была красавицей и умело пользовалась своей красотой. А вот за последний год женщина сильно изменилась, запустила себя. Но к свадьбе подготовилась. Все утро провела в салоне красоты, потратила кругленькую сумму из кармана бывшего мужа.

— Степа, я соскучилась, — стреляет красноречивым взглядом, а ладонями начинает водить по лацканам пиджака.

Шустер, склонив голову, рассматривает женщину. Ему даже смешно. Они в разводе пять лет. И все эти годы от нее сыпались претензии, упреки и требования денег. Степан не был готов к примирению. Отгорело, прошло, он перевернул эту страницу своей жизни.

А теперь что изменилось? Он должен упасть к ее ногам, просто потому, что она хочет остаться в этом городе и в этой стране? Ради чего? Ради Пахомова?

Степа уже знает, насколько сильно Клара зациклена на Платоне. Она помешана на нем. В самом худшем смысле этого слова.

Потому Шустер и не хотел, чтобы бывшая жена присутствовала на свадьбе Веры и Платона.

— Не нужно мне врать, Клара, — качает головой Шустер. — Уезжай. Ты хотела побывать на свадьбе нашей дочери. Ты побывала. Теперь тебе пора.