Любовница Магната

Кофф Натализа

— Ты не понимаешь, — прищуривается женщина. — Вера слишком наивна и юна для него. Он разобьет ей сердце, как когда-то сделал это со мной!

— Это все твои фантазии, Клара, — возражает Шустер. — Между вами не было ничего. Все только в твоей голове. А Вера счастлива с Платоном. Прими этот факт.

— Ты бесчувственная скотина, Шустер! — шипит Клара.

Теперь она похожа на ту женщину, видеть которую Степан привык. Даже как-то спокойнее, когда она снимает маску и не притворяется.

— Вовсе нет, — качает головой Степан. — Не приезжай больше.

Если Вера захочет, она сама тебе позвонит, или приедет. И помни, что рядом с тобой всегда находится мой человек.

— Говнюк ты, Шустер! — сквозь зубы роняет Кларисса.

Степан кивает «няньке». Кларе помогают сесть в машину. А спустя пару минут, автомобиль покидает парковку перед рестораном.

Шустер держит вопрос на контроле. Клару действительно проводят до аэропорта, помогут пройти регистрацию, сдать багаж, даже помогут сходить в уборную, без разницы где, в самолете, в аэропорту. Но бывшая жена гарантировано покинет страну.

Кларисса больна. И, наверное, ее должно быть жалко. Но жалости Шустер не испытывает. Он вообще ничего не испытывает к бывшей жене. Разве что, раздражение.

— Очень интересно у вас здесь, Степан Мирославович, — слышит мужчина негромкий женский голос.

Улыбается. Ну вот, а он все ждал, когда же она появится.

Шустер не сразу оборачивается, чтобы посмотреть на женщину. Стоит к ней спиной.

А он ведь действительно уже поверил, что не придет. А она взяла, да пришла.

— Очень интересно, — соглашается Шустер.

Анна встает рядом. Кажется, он даже чувствует аромат ее духов. Нет, не кажется. Так и есть. Это у Клары чрезмерно резкий раздражающий парфюм. А вот Анна Викторовна его ни капли не раздражает. Скорее, наоборот.

— Что бы ты хотела выпить? Съесть? Чем мне тебя угостить? — интересуется Шустер.

Он все-таки оборачивается к собеседнице.

Анна Викторовна чудо как хороша сейчас. Бессменные очки в толстой оправе благополучно исчезли. Легкий макияж подчеркивает правильные черты лица. А взамен строгого костюма Аня надела платье. Ничего вызывающего, или вульгарного. Но у Степана появляется стойкое желание увезти Анну Викторовну отсюда.

— Будет неправильно, если я войду в зал и устроюсь за столиком. Я вообще не хотела приходить, — ведет плечом женщина.

Шустер досконально и тщательно изучил биографию Анны Викторовны — домработницы Платона. Знает, где родилась, где живет, с кем общается, по каким веткам метро передвигается, во сколько приходит на работу. Знает, что Аня не любит автомобили, так как однажды попала в серьезную аварию. Знает, что та самая авария отняла у женщины семью. Знает, что на самом деле Анна Викторовна Соловникова младше его, Степана Мирославовича, на десять лет. И до «Анны Викторовны» сильно не дотягивает. Но Шустер дал себе слово не давить на женщину, а действовать постепенно. И первым шагом с его стороны стало приглашение на свадьбу дочери.

Аня пришла — это очень обрадовало Шустера. Но пришла она именно в тот момент, когда Клара была здесь. И это хреново.

Он хотел бы, чтобы

эти две женщины, бывшая и будущая, никогда не пересеклись.

***

— Не хотела, но пришла, — Степан Мирославович с улыбкой смотрит на собеседницу.

— Могу уйти, — ведет плечом женщина.

Шустер видит, как женские пальцы добела сжимаются на сумочке. Волнуется? Да, наверно так и есть.

— Послушай, Аня, мы оба знаем, что ты не уйдешь. Во-первых, сама этого не хочешь. Во-вторых, я не отпущу, — прищурившись, говорит Шустер. — Давай войдем в ресторан, а после, когда гости разойдутся, я отвезу тебя, куда скажешь.

— И как вы все это себе представляете? — вскидывает женщина подбородок и смотрит на Степана.

У Ани прекрасные глаза, которые она обычно прячет под толстыми стеклами очков. И шикарное тело, которое сейчас не скрывает мешковатый строгий костюм. Но об этом Степан Мирославович расскажет ей позже, в приватной обстановке.

— Что именно? — хмурится Шустер.

— Я работаю экономкой у вашего друга. Что скажут там, когда узнают меня? Что ваша дочь скажет? А Платон Георгиевич? — чуть тише говорит Аня.

Шустер протягивает руку и заправляет упавшую на щеку женщины прядь волос.

— Мне нет никакого дела до чужого мнения. А свои, в том числе дочь и Платон, меня поддержат, — без сомнений произносит Шустер. — И помнится, мы уже перешли на «ты».

— В тот раз я была неспособна контролировать эмоции. И уже извинилась, — густо краснеет Аня. — С вашей стороны, Степан Мирославович, подло напоминать об этом. И вели вы себя в тот день отвратительно.

— Серьезно?

— Да! В ваши годы не по статусу прикидываться больным, — отчитывает его Аня, будто шкодливого пацана.

— А что по статусу? — с улыбкой уточняет Шустер. Ему нравится их беседа. Расслабляет и, в то же время, держит в тонусе.

— Зачем вы придираетесь к словам?

— Зачем ты ко мне по имени-отчеству?

— Затем! Вот зачем!

— Крайне содержательно, — посмеивается Шустер.

— Все, я уезжаю, — Анна разворачивается, очевидно собираясь уйти.

Но Шустер перехватывает женщину рукой поперек живота и заставляет остановиться.

— Ты остаешься, Аня, — вкрадчиво произносит Шустер ей на ухо твердо и уже мягче добавляет: — Пожалуйста. Останься.

Под мужской рукой чувствуются напряженный женский стан, прямая спина и подрагивающие плечи. Шустер мысленно отсчитывает секунды. Улыбается, когда видит легкое движение головы.

Аня кивает. Однако Степан не торопится разжать рук.

— Нам нужно выпить вина, — предлагает мужчина. — Доверься мне, Аня. Я никому не позволю тебя обидеть делом, или словом.

— С тобой невозможно спорить, — слышит Шустер вздох.

Степану приходится разжать руки. Но он тут же перехватывает ладонью женские пальцы и устраивает их на своем согнутом локте. Далее — ведет Аню ко входу в банкетный зал. Расторопный официант наполняет вином бокал, а сам Шустер помогает Анне присесть на место, которое пустовало весь вечер.