Любовница на службе мэра
Шрифт:
Когда я сняла крышку с первой коробки, то перед моими глазами предстало шелковое платье красного цвета с вышивкой из золота и шнуровкой на груди. Одного прикосновения к этому платью было достаточно, чтобы понять, что оно сшито из лучшего и качественного шелка.
И пусть цвет был достаточно ярким и привлекающим к себе внимание, платье все равно сумело меня очаровать. С того самого момента, как я сбежала из дома, мне не доводилось носить ничего подобного. Сначала на это не хватало средств. А когда деньги появились, тратить их на дорогие наряды
Но Габриэля я все равно благодарить не буду. Иначе потом от его самодовольства останется только на стенку лезть.
Во второй коробке нашлись бальные туфли в тон к платью. Такие же красивые, качественные и дорогие.
Настроение поднялось до максимальной отметки. И с предвкушающей улыбкой на лице я потянулась к последней коробке.
Вот только улыбка сразу померкла, стоило мне увидеть содержимое.
На подарочной бумаге цвета слоновой кости лежал комплект из тонкого кружева. Комплект нижнего белья кричащего красного цвета. И, видимо, чтобы добить меня окончательно, к комплекту прилагались еще и алые полупрозрачные чулки.
— Убью этого мерзавца! — прошипела я сквозь зубы.
***
На следующий день ровно в семь часов вечера раздался стук во входную дверь моей скромной обители. Я к этому моменту уже была полностью готова. И даже гнев, вызванный вчерашней выходной Делмарка, уже отступил.
Открыв дверь, я увидела Габриэля, который выглядел даже лучше, чем обычно. Светлые волосы были зачесаны назад, а подтянутое тело господина мэра украшал темно-синий дорогой костюм, видневшийся под расстегнутым пальто в тон к костюму.
В общем, выглядел Делмарк так, что даже дух захватывало. А аура притягательности и загадочности так и кружила вокруг фигуры мэра. И это вызывало во мне лишь лютое раздражение.
— Превосходно выглядишь, Агата, — не остался в долгу Габриэль, оглядев меня с ног до головы.
Судя по его взгляду, увиденным он был доволен и комплимент произнес вполне искренне.
Но женскую вредность было не заткнуть. И потому я вместо слов благодарности произнесла вредное:
— Если ты гадаешь, надела ли я то непотребное белье, то спешу тебя разочаровать. Нет, не надела.
— Жаль, — скупо бросил в ответ Габриэль и тут же поспешил вернуть шпильку, — Но, думаю, у меня еще будет возможность полюбоваться на то, как он смотрится на тебе.
— И не мечтай, — парировала я, захлопывая за собой входную дверь.
Мне тут же любезно подставили локоть, дабы сопроводить меня к экипажу. И даже ответную колкость не выдали. В целом, у господина мэра было на редкость благодушное настроение и испортить его не мог никто. Даже я, а я, между прочим, старалась.
Когда мы забрались в экипаж, и Делмарк закрыл за нами двери, я принялась расправлять платье, чтобы шелк не помялся раньше времени. Удивительно, но раньше я ходила в подобных нарядах постоянно, и даже по осознавала, насколько они могут быть неудобными. Зато теперь сумела ощутить это в полной мере.
Стоило мне,
— Ты ведь понимаешь, что сегодняшнее наше появление на званом ужине у четы Олберг будет официальным подтверждением наших отношений?
— Разумеется, — кивнула я, — Все будут восхищаться твоей дерзостью, говорить о том, как ты посмел привести на светское мероприятие любовницу неблагородного происхождения. И вместе с тем все будут поражаться от моей наглости. Шептаться по углам и обсуждать падение нравственности у современного общества.
Габриэль, явно не ожидавший от меня подобной тирады, даже запнулся. Но пришел в себя уже через мгновение.
— Не ожидал от тебя подобного решительного настроя, — наконец, изрек он.
— Думал, что я буду трястись всю дорогу? — оскалилась я в ответ.
— По крайней мере, это было бы забавно, — пожал плечами в ответ господин мэр, — И у меня был бы шанс выступить в роли прекрасного спасителя, утешающего бедную девицу. Но, увы. Похоже, в ком-то проснулось воспитание и врожденное благородство.
— Знал, с кем связывался, — пожала я плечами.
Глупо было ожидать, что дочь графа, пусть и покинувшая родной дом еще десять лет назад, будет испугана от перспективы оказаться на званом ужине в благородном обществе. Не желать подобным образом проводить время – да. Но бояться – точно нет.
Когда экипаж остановился напротив особняка четы Олберг я была абсолютно спокойна. И это спокойствие сохранялось даже тогда, когда мы вошли внутрь и к нам устремилось множество любопытных взглядов.
Леди Олберг, которая поприветствовала нас первой, почти сразу умчалась делиться впечатлениями со своими подругами. Многие подходили ближе, чтобы поприветствовать мэра, и при этом косились на меня с заметной заинтересованностью. И пусть многих присутствовавших здесь сегодня леди я знала, все равно находилось немало незнакомых мне гостей.
Мы с Габриэлем буквально продирались сквозь зал, провожаемые взглядами десятков гостей.
— Ты была права, — шепнул господин мэр мне на ухо, —До меня доносилась уже парочка комментариев о том, какой я поборник морали. Кстати, еще, кажется, обсуждали вызывающий цвет твоего платья.
— А ты разве не на это рассчитывал? — усмехнулась я в ответ.
— Каюсь, не сдержался, — легко признал Делмарк, — Но держишься ты стойко.
— Обычный великосветский гадюшник, — пожала я плечами, — Ничего удивительно.
В этот момент мы как раз достигли края зала, где и решили остановиться.
— Осмотрись пока, вдруг заметишь Холигана, — дал мне ценные указания господин мэр, — А я отойду за напитками.
Оставаться в гордом одиночестве на подобном приеме я не боялась. Вряд ли кто-то из присутствующих наберется смелости, чтобы подойти ко мне и что-то высказать в лицо. Да о чем речь? Боюсь, у них не хватит смелости даже на легкие расспросы.