Любовница по контракту
Шрифт:
Ощутив теплое дыхание на своей коже и мягкое прикосновение его губ к ладони, Зуки с ужасом поняла, что попала в ловушку, из которой не сможет безболезненно выбраться.
Она поспешно выдернула руку и заявила ледяным тоном:
– Ты дал мне ясно понять, чего ты от меня ждешь, Паскуале, но предупреждаю тебя: ты этого не получишь.
– Да неужели? – насмешливо сказал он.
– Тебе лучше в это поверить!
И с гордо поднятой головой она промчалась мимо него, мимо Карли и седого юриста, все еще пребывавшего в состояния шока.
– Зуки, – бросилась к ней Карли, –
Зуки не оглянулась, но услышала за спиной голос Паскуале:
– Извините, что заставил вас ждать. Вернемся в офис и детально обсудим контракт. Мисс Франклин пересмотрела свое решение и с удовольствием согласилась с его условиями.
С удовольствием! Если бы только они знали! Зуки постаралась держать себя в руках, пока не вышла из здания компании и не остановила такси.
Только рухнув на заднее сиденье, она дала волю чувству бессилия и злости, волной поднимавшимся в ней, бешено колотя свою замшевую сумочку, как будто это была грудь Паскуале.
Было без десяти восемь, когда уехала стилист компании. В ожидании машины, которая должна была отвезти ее на встречу с прессой, Зуки стала рассматривать себя в зеркале. Даже она сама не могла предположить, что платье, присланное ей для дебюта, может производить такое впечатление.
Как почти всех манекенщиц, ее постоянно одолевали сомнения относительно своей внешности: однажды кто-нибудь скажет, что все это шутка, на самом деле она вовсе не красивая. Смотрясь в зеркало, она обычно замечала лишь недостатки: очень, даже слишком высокий рост, слишком длинные ноги и довольно узкие бедра, которые подчеркивали удивительно пышную грудь. Но сегодня она не смогла обнаружить какие-либо недостатки в своей внешности.
Волосы ниспадали каскадом каштановых локонов, а несколько тяжелые веки были умело подкрашены серебристыми тенями. Платье было восхитительным, оно прилегало в нужных местах, почти до неприличия подчеркивая высокую грудь и мягко облегая бедра. В таком платье был бы заметен даже один килограмм лишнего веса, подумала она, радуясь, что у нее такой упругий и плоский живот.
Резкий звонок в дверь вывел ее из задумчивости. В глазок Зуки увидела шофера в униформе.
Она открыла. Шофер показал ей удостоверение.
– Мисс Франклин?
– Это я, – ответила она, широко улыбаясь.
В конце концов, шофер не виноват, что она вынуждена ехать на эту злосчастную презентацию.
– Машина внизу.
– Спасибо. Я сейчас спущусь.
Чувствуя неожиданное родство с христианами, которых римляне скармливали на арене львам, она накинула на голые плечи серебристую шаль и сошла вниз, в темноту летнего вечера, где ее ждал сверкающий «даймлер».
Шофер открыл заднюю дверцу, и она села в машину, не успев заметить, что в ней кто-то уже есть. В салоне было полутемно из-за затемненных стекол, но Зуки сразу поняла, кто именно находится в машине и, откинувшись на мягкое кожаное сиденье, наблюдает за ней пристальным взглядом.
Она забилась в угол, как можно дальше, и обдала пассажира ледяным взглядом.
– Добрый вечер, Зуки, – едва слышно произнес Паскуале,
– Какой сюрприз! – сказала она холодно, хотя кровь застучала у нее в висках. – И к тому же – пренеприятный. Скажи, Паскуале, ты намерен сопровождать меня на все официальные приемы?
– Может быть, – невозмутимо ответил он с улыбкой. – А если ты будешь так потрясающе выглядеть, как в этом платье, то непременно.
От такого комплимента и от сопровождавшего его оценивающего взгляда ее ударило как током. Казалось, не имело значения, что Паскуале Калиандро был ее врагом, что он ей активно не нравился и что у него на ее счет были гнусные планы. При виде этого человека все ее тело оживало, она смотрела на него с восторгом, заставлявшим кровь быстрее бежать по жилам.
Ей стоило большого труда держаться с ним так, как с обычным деловым партнером. Дружески, но на расстоянии.
– Да, платье замечательное, – согласилась она. – У тебя талантливый стилист.
Он улыбнулся ее вежливому и сдержанному тону.
– Да. Она показала несколько платьев, но как только я увидел это…
В том, как он это произнес, угадывалось что-то такое, от чего у Зуки защемило в груди.
– Ты хочешь сказать, что ты… ты выбрал это платье? – Она не поверила своим ушам.
– Конечно.
Сама мысль о том, что платье, так плотно облегающее ее тело, было выбрано им, заставила ее покраснеть от волнения и одновременно устыдиться. Хорошо хоть в машине было довольно темно! Выждав немного, пока волнение уляжется, Зуки спросила:
– Это что, обычная для тебя практика? Решать, что надеть твоим моделям?
– А как ты думаешь? – посмотрел он на нее искоса.
Ей не то, что думать – дышать было трудно.
– Не имею ни малейшего представления. Потому и спрашиваю.
Она увидела, как циничное выражение сбежало с его лица, сменившись нежностью, как невероятно потемнели его глаза, и поняла, что в данный момент его желание было таким же сильным, как и ее.
– Нет, как правило, выбираю не я. Но лишь только я увидел это… мне захотелось посмотреть, как ты будешь в нем выглядеть. Я представил себе контраст между серебром платья и золотом блеска твоих так много обещающих глаз. Мне хотелось увидеть, как шелк ласкает твою нежную кожу. Я знал, что ты будешь в нем неотразима, совершенно неотразима, – пробормотал он. – И оказался прав, прав…
Как модель, Зуки привыкла, что ей льстили и делали комплименты мужчины, но ее сердце еще никогда так не билось, как сейчас – от откровенно чувственного признания Паскуале. Как больно было сознавать, что ему нужно было только ее тело, которое он жаждал заполучить.
Ее сердце сжалось от невыносимой мысли, что Паскуале думает о ней так, и только так. И она попыталась поставить его на место.
– Должна тебя предупредить, что, если я по твоей милости потеряю самообладание, вряд ли получатся хорошие фотографии «лица» твоей компании. Так что, если ты намерен давать мне почувствовать себя купленным тобою предметом каждый раз, когда я буду иметь несчастье тебя видеть, я бы посоветовала тебе этого не делать.