Любовница по ошибке
Шрифт:
Они уже были у ее калитки. Один из котов метнулся под куст. Бэй вручил Шарлотте зонт, сунул руку в карман и вытащил ожерелье с рубинами и бриллиантами, великолепнее которого она никогда и ничего не видела. Зонт выпал из ее рук. Шарлотта захлопнула рот.
– Полагаю, ты понимаешь, почему я так хотел вернуть его. Мистер Малгру отдал мне его три дня назад.
– О!.. – Как глупо с ее стороны. Как будто драгоценности что-то значат для нее. Она же не Дебора. Вот уж нет! Ей не вскружить голову сверкающими, холодными камнями...
Слова из письма Бэя незваными гостями прокрались в ее мысли.
«Не
Она мысленно вычеркнула слова «дражайшая Дебора» и почувствовала, как по телу побежали мурашки. Это просто от сырости, заверила она себя, ничего больше. Она читала эти глупые письма слишком часто, если с такой готовностью может цитировать их. Почему она положила их к себе в сумку, а не оставила на Джейн-стрит, наглухо заперев в темном ящике? Она сегодня же сожжет их в печке. Да, сожжет.
Бэй стер дождевую каплю с кончика ее носа и поднял зонт.
– Мы насквозь промокнем, Шарли. Как думаешь, могу я выпросить у тебя чашечку чаю? И возможно, кусочек хлеба? Трудно поверить, что сейчас лето.
Он говорит о погоде, нахал этакий. Как будто их отношения можно хотя бы отдаленно назвать нормальными. Как будто они не основываются на запугивании, греховном соитии и чистейшем ужасе.
Губы Шарлотты вытянулись в тонкую линию.
– Ты должен уйти. Насколько мне известно, у Брэддоков прекрасно кормят.
Бэй поцокал языком.
– Я проделал такой путь, чтобы увидеть тебя, а ты не чаешь от меня избавиться. Признаюсь, Шарли, я уязвлен.
– Вот и прекрасно! Ты был бельмом у меня на глазу, сэр Майкл, с той самой секунды, как ты... ты...
– Унес тебя в рай под всеми теми херувимами? О да, я помню, Шарли. Ни про какое бельмо и речи не было, зато было много вздохов наслаждения и учащенного дыхания. И любовных укусов. – Он выглядел таким самодовольным, что ей хотелось закричать.
– Предлагаю начать сначала, – продолжил он. – Как будто той недели, которую мы провели вместе, никогда и не было. Я только сегодня утром познакомился с тобой в церкви и заинтересовался твоим садом. Садоводство – мое увлечение.
– Ты никогда раньше не упоминал об этом, – пробормотала Шарлотта.
– Ты еще очень многого обо мне не знаешь, – улыбнулся Бэй. – Идемте же, миссис Фэллон, иначе вы совсем промокнете и простудитесь. Вы же не пожалеете для меня кружки горячей воды и несколько чайных листиков?
– Если я напою тебя чаем, ты обещаешь оставить меня в покое?
Бэй покачал головой:
– Никогда не даю обещаний, которые не могу выполнить. – Он толкнул калитку и зашагал к двери. – Веселенький красный цвет. Подходит к твоим розам. Ты сама красила дверь? Полагаю, она не заперта. Знаешь, я хотел прийти вчера вечером, но это бы слишком напомнило наше первое знакомство, а мы начинаем заново.
Шарлотта поймала себя на том, что бежит за
– Ага, я был прав. – Бэй нырнул под притолоку. Ее потолки были недостаточно высокими для его роста. Она надеялась, что он как следует треснется своей упрямой головой. – Восхитительно. Все это кружево. Полагаю, ты сплела его сама?
Он стоял посреди ее маленькой гостиной, руки в карманах, без сомнения, проверяет, на месте ли его проклятое ожерелье. Зачем он вообще носит его с собой? По-видимому, не доверяет постояльцам «Свиньи и свистка», что просто смешно. Приезжие в Малом Иссопе чисты, как первый снег. За исключением Бэя.
– Где твоя жена? – язвительно поинтересовалась она.
– Леди Уитли на континенте. Надеюсь, она не столкнется с твоей сестрой. Вы так похожи, что у нее может случиться помрачнение рассудка.
– Как будто ее рассудок уже не помрачен! Она держала пистолет возле моей головы! И наняла головорезов, чтоб тебя избили и похитили! – Шарлотта еще могла разглядеть слабые следы синяков под подбородком Бэя и вокруг левой щеки.
– Я очень сожалею. Искренне, Шарли. – Взгляд его черных глаз был пронизывающим и тревожащим, Шарлотта отвернулась.
– В кухне теплее. Если это не уронит твоего достоинства, то можешь позавтракать там.
– Не уронит, – мягко отозвался он. – Сестра миссис Келли всегда была рада видеть меня на своей кухне.
– Ну, теперь ты вырос. Осторожнее, не ударься головой. – Как будто ей не все равно, ударится он или нет, хотя будет нелегко вытаскивать из дома его тело.
Бэй поднырнул под балку и оказался в уютной квадратной комнатке. Старая печь источала приятное тепло. Отвратительная погода следовала за ним из самого Лондона. Он горячо надеялся, что когда доберется до Байяр-Корта, наконец, выглянет солнце, и ноги будут утопать в мягком песке. После маленького приключения в Лондоне пора сменить обстановку.
Он представил пикник с Шарли, как ее черные волосы, освобожденные от этого кошмарного чепца, развевает морской бриз. Уединенная бухточка у основания скалистого утеса идеальна для купания. Жемчужная кожа Шарли мерцает на солнце, восхитительные груди подпрыгивают в воде. Она – его собственная русалка, и он ждет не дождется, когда сможет прижать ее к теплым камням и порезвиться с ней в воде.
– Ты умеешь плавать?
Она, упрямо сдвинув брови и сжав губы, со стуком выставляла на стол чайные чашки и сахарницу.
– Конечно. Но я, – она отрубила полбуханки хлеба угрожающего вида ножом, – не поеду с тобой ни в Байяр-Корт, ни куда-либо еще.
– Я дам тебе пять тысяч фунтов.
Нож с грохотом упал на стол. Он понимал, что это чистое безумие. План заключался в том, чтобы добиваться ее согласия постепенно, с помощью ухаживаний и уговоров, а он взял и с наскоку предложил ей целое состояние – совершенно немыслимую сумму, в пять раз больше той, что он дал Деборе, когда они заключали договор. Что на него нашло? Не что, а кто – Шарли. Она завладела им полностью, телом и душой. Он хочет ее так, как не хотел после Анны ни одну женщину. Ему не удалось избавиться от мыслей о Шарли, а, видит Бог, он пытался.