Любовница тени
Шрифт:
Дома была чистота, тишина, стол накрыт в комнате, из кухни пахло чем-то вкусным, этот подлец даже свечи где-то у меня откопал, чтобы у нас был романтический ужин при свечах, как в «Санта-Барбаре»! Борька открыл мне дверь, улыбаясь, но, увидев мое лицо, растерялся. Я молча прошла в Лешкину комнату, достала из шкафа кое-какие его вещички — уже успел разложить все по полочкам, приучила его новая жена к аккуратности, ничего не скажешь! Я вывалила все это прямо на пол и сказала тихо-тихо:
— Собирай свое барахло и убирайся немедленно из квартиры, и чтобы я тебя больше никогда не видела.
— Милка, ты что, что
— Сам знаешь, что случилось, не испытывай мое терпение, уходи, я, наконец, прозрела и у тебя ничего не выйдет.
— Да в чем прозрела-то? Милка, объясни, — в его голосе звучало отчаяние, но на меня это не произвело впечатления.
— Мне звонила твоя мать, она вернулась, искала тебя, жена твоя ни на какой не на Мальте, а здесь.
— Ну что ж, — он успокоился, — нам давно надо было поговорить.
Сейчас опять будет врать и убедит меня в чем угодно, ведь я доверчивая до глупости, это он сам мне раньше говорил.
— Ни о чем мы говорить не будем, собирай вещи и уходи немедленно!
— Пока ты меня не выслушаешь, я не уйду! — он тоже повысил голос.
— Ах так! — и я начала долгую тираду, состоящую из слов, которые Витя произносил, когда на его новую машину «Вольво», на которой он ездил всего месяц, наскочил «Москвич» и разбил фару и что-то там еще. Драться Витька с ними не мог, потому что в «Москвиче» сидели трое, а у него в машине одна я. Хоть Витька и здоров, но трое, пожалуй, могли бы ему накостылять, зато такого мата я в жизни не слыхала, народ подбежал послушать. Мне, конечно, противно было все это произносить, но ярость требовала выхода, и мне хотелось, чтобы Борька скорее ушел, а то я не выдержу и убью его на месте. Итак, я наградила эпитетами его, его жену, всех его близких, а когда дошла до свекрови, он подошел и двинул меня по морде так, что у меня лязгнули зубы. Я замолчала, про свекровь я вообще-то зря, свекровь-то как раз во всей этой истории мне ничего плохого не сделала. Ну ладно, сейчас он уйдет, и больше я его никогда не увижу. Однако не тут-то было. Борька походил по комнате, залез в мою сумочку, достал сигареты, сам закурил, предложил мне. Когда он закуривал, я заметила, что у него дрожат руки, но выглядел он спокойным. Мы посидели, покурили, посмотрели друг на друга. Мне было тоскливо, скорей бы он ушел. Наконец его сигарета кончилась, он затушил ее в пепельнице, посмотрел на меня спокойно и сказал:
— Ты в состоянии разговаривать нормально? Ты не будешь драться, ругаться, бить посуду?
Поскольку я молчала, он рискнул подойти поближе ко мне и сказал потише:
— И, может быть, ты мне объяснишь, что с тобой происходит?
Я почувствовала себя такой усталой, как будто на мне неделю возили каменные глыбы.
— Нечего мне объяснять. Передай Витьке, что денег я не брала и не знаю, где они сейчас, что твоя миссия не увенчалась успехом и ты не оправдал его доверия.
Когда я заговорила про деньги, у него на лице выразилось удивление, которое по мере продолжения переходило в горечь.
— Раз уж ты так обо мне думаешь, ты, может быть, расскажешь мне, в чем дело?
— Мы с одной там взяли пятьдесят тысяч долларов и пошли к ней домой, потом она пропала вместе с деньгами, потом ее нашли убитой, деньги эти принадлежали фирме, а Витька подозревает меня. Он требует, чтобы я
Все это я проговорила монотонно на одном дыхании.
— Так, да, кстати, — Борис сходил в коридор и показал мне какую-то бумажку, — тебе повестка пришла, к следователю.
Я посмотрела: завтра, в пятницу, явиться к 12.00.
— Еще и повестка! Час от часу не легче!
— Милка, давай-ка еще раз про деньги и поподробнее.
— Не делай вид, что ничего не знаешь, я тебе не верю, иначе зачем ты здесь?
— Так, — он помрачнел, — значит, Витька требует с тебя эти деньги, и ты решила, что я ему в этом помогаю. Мама тебе позвонила, ты поняла, что я все наврал и про жену на Мальте, и про ее гостей, и решила, что Витька меня нанял следить за тобой? Милка, как ты могла додуматься до этого? — тут он взглянул мне в лицо и осекся на полуслове. — Ну хорошо, — он заговорил сухо, — заявляю тебе совершенно официально, что ни про какие деньги и вообще все ваши заморочки я слыхом не слыхивал, а Витьку последний раз видел сто лет назад.
Он посмотрел на меня и добавил дрогнувшим голосом:
— Клянусь здоровьем Лешки.
— Лешку не смей сюда впутывать! — заорала я.
— А иначе ты не поверишь, — жестко произнес он.
И я поверила, я знала, что не станет он рисковать здоровьем Лешки ни за какие деньги и вообще ни за что. В голове у меня все смешалось, я совершенно перестала соображать.
— А теперь второй вопрос — зачем я здесь? Милка, неужели тебе не приходит в голову самый простой ответ?
— Что-то я сегодня туго соображаю.
— А это не только сегодня. Ну, ты хоть задавала себе вопрос, почему я вечно тут ошиваюсь?
— Приходишь за письмами от Лешки.
— А почему Лешка пишет только сюда? Не знаешь? Потому что мы с ним так договорились, я его попросил.
— Зачем? — тупо спросила я.
— Затем, что я хочу быть с тобой, скучаю по тебе и хочу вернуться домой, — терпеливо, как маленькому ребенку, ответил он.
Ах вот как! Ну, нечто подобное я и предполагала, только мне хотелось, чтобы он четко сформулировал свою мысль.
— И давно ты так по мне скучаешь?
— Давно, — серьезно ответил он. — Пока Лешка не уехал, еще ничего, а после его отъезда совсем я приуныл, думал, погонишь меня. Да тут еще у тебя был этот, хахаль, — он поморщился, — и что ты в нем нашла?
Нет, ну как вам это понравится? Я же еще должна перед ним оправдываться!
— Что искала, то и нашла. Я же не замуж за него собиралась. Конечно, это был не идеал мужчины, а вообще, ты не очень-то, ты забыл, что мы с тобой в разводе, я — свободная женщина, а вот ты-то как раз женатый человек! И если ты так хотел быть со мной, так зачем тогда вообще уходил?
— А почему ты меня отпустила?
— Что-о?
— Почему ты так легко меня отпустила, почему не дала мне понять, что я тебе нужен, что ты не хочешь меня терять, почему ты не…
— Не устраивала тебе сцен и не грозила, что выброшусь из окна? Ох, Борька, какой же ты эгоист! Сам ушел, а меня же еще обвиняешь.
— Мне было обидно, что ты нисколько не переживала, как будто вещь ненужную выбросила на помойку, и все.
Это он зря, я очень переживала, но знать ему об этом было необязательно.