Любовница
Шрифт:
В дверь спальни постучали, и я все же столкнула императора, молясь, чтобы он не обиделся и не вспылил. Стук повторился, император не пошевелился.
— Дорогая, ты спишь? — встревоженно спросила Эрг.
— Я? Да, секунду, Эрг.
Покрывало накрыло императора, я вскочила и бросилась к двери. За ней стоял удивленный муж. Первым моим порывом было не пустить его, но потом я все-таки собралась и поспешно затащила Эрга в комнату.
— Дорогая, ты в порядке? Что за спешка?
— Эрг, понимаешь, я лишь хотела чтобы,
Он хлопнул дверью и внимательно посмотрела на запутавшуюся меня. Я сделала попытку еще раз объяснить, когда из-за кровати донеслось легкое ворчание. Я застыла. Как императору объяснить его расположение на полу? Как Эргу дать понять, что я ничего плохого царствующей особе не сделала?
— Кто там? — спросил Эрг.
Я не ответила. В ладони муж держал настоящий огонь. Пламя слегка подергивалось, но не обжигало ладонь мужчины. Поняв, что я не в состоянии ответить, Эрг крадучись обошел кровать и застыл. Огонь тут же потух.
— Дорогая, почему Канст лежит на полу?
— Он спит, а тут ты с работы вернулся…
— Он уснул на полу?
— Нет, на кровати, но я услышала что ты вернулся и я…
Я вдруг вспомнила, что император успел расстегнуть застежку и судорожно начала застегивать пуговицы.
— А покрывало? — не унимался Эрг.
— Я накрыла.
— Чтобы не замерз?
Я наконец уловила иронию в словах мужа и обиженно надулась. Напряжение спало, ситуация и мне казалось комичной. Я прыснула, и тут же зажала рот рукой. Эргс укоризной покачал головой, поднял императора и уложил на кровать, затем посмотрел на меня:
— Я понимаю, что смешно, но Канст ускорил расследование, поэтому практически не спал последние месяцы. Что произошло?
Я быстро рассказала все, после чего Эрг переместил нас двоих в пустыню Вьетар. Он помог мне раздеть и уложить императора в постель, оставил мне воды и еды и исчез. Я покрутилась по дому, но император не просыпался, в итоге я устроилась рядом и уснула.
Прода от 26.08.2018, 12:28
Проснулась в одиночестве и уже дома. Эрг уехал в резиденцию, в моем кабинете был запас еды и воды. Водитель доложил, что машина будет готова к пяти вечера. Завтра будет последний, тридцатый день, который мне обещал император как опасный.
Я прибегла к помощи служанки, чтобы сделать прическу и она помогла одеться. Несмотря на кажущуюся простоту одежд Гарустажа, облачаться в них было сложно, особенно не запутаться в многослойном шифоне нижней сорочки. Уже в резиденции, когда вышла из машины, я столкнулась с повышенным внимание, от которого отвыкла за месяц заточения дома. Меня встречал секретарь мужа. Он рассыпался в извинения, что господин Дюэль хотел сам подойти, но не смог. Я сначала насторожилась, но Актюр последовал за мной. Сомневаться в верности шофера у меня еще не было причин, поэтому я спокойно поднималась вверх.
В коридорах сновали люди, многие
— Госпожа Дюэль, прекрасно выглядите, будущее материнство вам к лицу, — нежно запела госпожа Вросстоль.
— Благодарю, — я слегка склонила голову и попыталась пройти, но словно невзначай дамы закрыли мне проход.
— Подумать только, как же вам повезло.
— Вы думаете? — я затормозила, и с интересом посмотрела на женщину.
Это провокация или она решила, что я осталась той забитой сироткой, которая приходила в их дом на ужин? Когда безмолвно стояла на суде морали? Хотя наверно, да, тогда я была напугана. Да и сейчас, мне не хотелось открытого конфликта, и первые недели после замужества мне всегда удавалось уходить от прямых контактов с льстецами и завистниками. Просто не хотелось уподобляться. Но увы, с гадюками надо тоже иметь свой яд.
— Несомненно. Господин Дюэль оказал вам честь, выбрав среди придворных девушек, где столько достойных и воспитанных красавиц из хороших семей.
— О несомненно, — подпела я ей в тон, чем вызвала их изумление, — я его понимаю. Ведь еще с детства помню, как сложно определиться в игрушечном магазине, какая кукла больше нравится. Все красивые, все в таких нарядных платьицах. В итоге решал за тебя или воспитатель или продавец. А ты всего лишь хотел пушистую кошку.
— Простите, — не сразу поняла аллегорию госпожа Вроссстоль, а Патти покраснела.
— Конечно, — лучезарно улыбнулась я.
— Осмелела? — прошипела госпожа Вросстоль.
— Я всегда такой была.
— Мягкая игрушка, пригодная лишь для сна, — процедила она сквозь зубы.
— Ошибаетесь, госпожа Вросстоль, — я жестом остановила водителя и секретаря, — вы плохо знаете детей. Малыши им доверяют свои мечты, преданней друзей нет. С вашего позволения.
Я, наконец, обошла женщин и в кромешней тишине ушла. Муж ждал в кабинете.
— Не вовремя ты показала зубки, — усмехнулся он.
— Выслушивать бред о том, что мне повезло? Избавьте. С удовольствием поменялась бы с Патти местами. Интересно, чтобы тогда ее мамаша запела?
— Госпожа Вросстоль была бы счастлива. По крайней мере, когда Патти представили ко двору, я вынужден был на публичных мероприятиях выслушивать дифирамбы дочери, где немало места отводилось тому, что дочь лишена старомодных предрассудков.
Я осела на диванчик, а муж протянул мне чай и сладкое.
— Я не думала, что ее ненависть простирается дальше, чем переживания за Гая и зависть, — я пыталась осознать откровения мужа.