Любовник Павлова
Шрифт:
Он во все глаза смотрел на меня, хлопал ресницами.
– Это пять сотен в день.
Молодец, из-за волнения в нулях не запутался.
– Совершенно верно. Шлюхи стоят на порядок дешевле. Я предлагаю тебе занять другую, более уважаемую и почётную должность. На самом деле это редкая возможность. Такие предложения от меня получают немногие.
Вадим, будто выброшенная на берег рыба, открыл и беззвучно закрыл рот. Прокашлялся. Посмотрел таким взглядом, будто у меня на плечах оказалась не одна, а две или три головы.
– У
Да что ж такое! Он нравился мне всё больше и больше. Его поведение казалось глотком свежего воздуха, когда уже вечность как пользуешься кондиционером.
– Любовницы есть. И все довольны, дорожат своим положением.
– Больше, чем одна? – спросил он и тотчас поднял руки ладонями вверх. Выглядели его раны не очень, но помощь пока что я не хотел предлагать.
– Молчу-молчу, – скороговоркой пробормотал он. – Не моё дело, сколько вам нужно женщин. И всё равно… – Он скривился. Фыркнул пренебрежительно. – Да какое может быть положение у любовницы?
Жертва стереотипов, он правда не понимал, что речь идёт не только о сексе.
– Я предлагаю тебе положение человека, достаточно ко мне близкого. Чьи интересы, если кто-то решит их нарушить, я берусь защищать. В пределах степени нашей близости и моей вовлечённости, разумеется.
Вадим не поверил мне. Решил, что я обманываю его. Эффект предложения слишком высокой цены за то, что не ценится продавцом.
Я всё читал по его лицу. Эмоциональный парень, с яркими чувствами. Теперь я верил, что на видео он не играл. Оно само из него пёрло, притворяться заинтересованным, чувствующим ему не приходилось. И при этом деревенским дурачком я бы его не назвал.
Его непосредственность и искренность стоили и пяти сотен в день, и куда больших сумм, но он этого, к моему счастью, не понимал.
– Что, и меня защищать станете? – съёрничал он. – Любовника на испытательном сроке?
– Конечно.
Вадим шумно выдохнул.
– И перед сучкой этой, кинувшей меня на деньги, защитите?
– Если скажешь мне «да», почему нет?
Он сглотнул.
Выражение его лица, борьба с собой – бесценное зрелище. Хочется и колется, вот как оно называется для него, а для меня – чистейший соблазн.
Вадим всё сильней меня заводил. Его ценность росла для меня с каждой минутой. Когда смогу его разложить, попробовать эти губы на вкус, увидеть затуманенный взгляд, услышать жаркие стоны – есть шанс, что влечение поутихнет. Так я думал ещё до того, как решил его сюда привести. А теперь уже не сомневался, что потребуется больше времени, чтобы им насытиться.
Всё, пора уже закрывать сделку. Торг вышел лёгким. Ему хватило приманки из серьёзных для него денег, чтобы дёргаться и желать сдаться. Я хотел купить, он – продать. Так зачем ещё ждать?
Я встал и пересел на диван. Похлопал ладонью рядом с собой.
– Если
Он остался на месте. Всё не мог решиться, метался. И хотя мне нравилось наблюдать за игрой эмоций на его лице, я захотел помочь ему с принятием решения.
– Двойная выгода для тебя, Хотов. Сказав мне «нет», ты откажешься от шестидесяти тысяч, а не тридцати. Твоя зарплата в пересчёте на дни возрастает до тысячи. Неплохо, некоторые о такой сумме за месяц мечтают. А ты можешь заработать за день. Одним «да».
Он хотел его сказать, я же видел.
– И что, даже подписывать ничего не придётся?
Справедливо говорят, что голод – лучшая приправа к еде. Это он решает, попадёт рыба на крючок или нет, а затем сама отправится на сковородку.
– Какие тебе нужны подписи и на чём? На твоей круглой попе?
Вадим дёрнул уголком рта, и я продолжил:
– Такие вещи решаются по старинке. Твоё слово, моё – и всё, договор заключён.
Он опустил взгляд, и я улыбнулся.
Вадим-Вадим, тебе нельзя даже смотреть на покерный стол. Все эмоции на лице, все надежды и даже мысли при желании прочитать можно.
– Ты ведь не думаешь, что сможешь безнаказанно кинуть меня на деньги? Не советую тебе узнавать, что будет тогда.
У него вытянулось лицо. Как минимум, он подумал о том, чтобы меня обмануть. Ну что тут скажешь, остаётся только головой покачать и произнести про себя вечное: «Вот в наше время люди сразу понимали, с кем можно связываться, а с кем шутить нельзя».
– Вставай и иди сюда, ко мне, – сказал я. – Хватить уже зря время тянуть. Этим цену ты себе не набьёшь, я и так сделал тебе шикарное предложение.
Вадим бросил на меня острый взгляд.
– А выглядит так, будто вы собаку зовёте.
Мне не понравились ни его слова, ни дерзкий тон.
– Значит, ты плохо смотришь и слушаешь. Я вижу в тебе человека, в котором заинтересован. Ты имеешь право сказать мне «нет» и уйти, забрав телефон, но разумней остаться со мной и получить тридцать тысяч, защиту и ещё тридцать тысяч, которые, кроме меня, тебе никто вернуть не поможет. Этого мало?
Он всё ещё медлил, к моему удивлению. Я сделал устраивающее его по цене предложение и удвоил выгоду. Мы всё обсудили, и он явно поддавался на уговоры. И тут вдруг так резко затормозил.
– Простите, но я не могу так, – сказал он, опустив взгляд. – Никогда так делал.
– Чего не делал? – Я честно его не понимал.
– Не трахался чисто за деньги. – Он взъерошил волосы, и этот маленький жест показался мне естественно красивым, как и лёгкий беспорядок, оставшийся в его аккуратной причёске. – Мне всегда нравились те, с кем я… ну вы понимаете. Я влюблялся, ну или вдохновлялся. У меня, простите, всегда стояло на тех, в чьей компании я трусы снимал. А вы говорите о сексе так, словно я дохлой рыбой на рынке торгую.