Любовник Павлова
Шрифт:
Удивительный всё-таки парень. С девушками, когда доходило до переговоров, ни одна, ни разу не посмела сказать, что я ей не нравлюсь настолько, что она не сможет раздвинуть передо мной ноги. И ведь это женщин считают натурами тонкими и романтичными.
Или он всё же играет, набивает себе цену повыше?
Я спросил прямо:
– Что, я настолько непривлекателен для тебя?
Вадим отвёл взгляд, и это мне не понравилось ещё больше.
– Не вздумай врать. Говори прямо, как есть. Поверь, я пойму, что ты притворяешься, и тебе не понравится, что в итоге случится.
Он посмотрел на меня исподлобья, дёрнул уголком
– Что, опять изобьёте меня? Если что, то тогда вы били за кристально чистую правду.
– Советую не вешать мне лапшу на уши, я это сразу увижу. И хватит уже, говори.
Вадим, прищурившись, усмехнулся ещё неприятней.
– Ну не знаю. Для человека, который собирался выдать дочь замуж за Кирилла и годами не понимал, что он за тип, вы слишком самонадеяны. Притворство не так очевидно, как вы утверждаете.
Нет, он это всерьёз? Он вообще понимает, кого решил подёргать за хвост?
– Тебе нравится меня дразнить? Хочешь, чтобы я разозлился и отменил своё предложение? – Мне пришлось сдерживать раздражение в голосе, а это уже никуда не годилось.
Я откинулся на спинку дивана. Поймал себя на том, что постукиваю носком ботинка по полу. Неслышно, и из-за мебели Вадим это вряд ли заметил, но, чёрт подери, когда он умудрился настолько меня зацепить?
Его сопротивление, даже намёк на него раздражали, подталкивали броситься вперёд и любой ценой победить.
Он потёр лоб, вздохнул. Вновь бросил на меня взгляд, и я вдруг понял – да он боится. Потому злится, ершится и словами бросается, не задумываясь об их смысле.
– Ну и вопрос вы мне задали. Ладно. Только не обижайтесь на правду. Что хотели, то получили. Окей?
Я молчал, и Вадим, глубоко вдохнув, выпалил:
– Просто на страх у меня не стоит. Вы вполне в моём вкусе, хотя и старше всех, с кем у меня когда-либо был секс. Но я смотрю на вас, и у меня внутри тут, – он прижал руку к верхней части живота, – всё сжимается.
– Потому что я ударил тебя, и ты думаешь, я повторю это? Вадим, это даже не смешно.
Он встал.
– Смешно, не смешно. Вы капец какой страшный, когда злитесь. И бьёте охренеть как больно. И, будем честны, у нас разные весовые категории во всех смыслах. Я моложе, но блин… Я думал всё, конец мне пришёл, вы меня до смерти изобьёте. Потом позовёте кого-нибудь из этих бравых ребят, которые тут всё охраняют, они меня в ковёр закатают и где-нибудь прикопают или отвезут на стройку и утопят в бетоне.
Давно я так не смеялся.
– Тебе б детективы писать. Триллеры там, боевики.
Вадим – взволнованный, едва ли не дрожащий – сделал несколько шагов в мою сторону и сел на диван. Недостаточно близко.
– С триллерами у меня не прокатит, такого жизненного опыта нет. Если что я и смогу писать, так это горячее порно. Вот в этом я спец.
– Это значит «да»? – спросил я, разглядывая его привлекательный профиль.
Вадим всем корпусом повернулся ко мне.
– Всё же странный вы покупатель. Даже не попробовали, а уже тянетесь за кошельком. На рынке бы вас облапошили, всучили бы гнилую рыбу.
Он подвинулся ко мне ближе. Сглотнул, и я проследил за тем, как дёрнулось его горло.
– Прежде чем дать ответ, я хочу кое-что разузнать. – Он глубоко вдохнул и спросил официальным тоном: – Я могу вас поцеловать?
Вадим так волновался, что дышал ртом. Губы сохли, и он их облизал, добавляя
Я бы посмеялся над ним, его неуверенностью, но все шутки кончились. Меня давно так никто не заводил, хотя мы ещё даже не целовались.
– Или таких, как я, не целуют? – вдруг спросил он, и я избавил его от сомнений.
Прижал к спинке дивана, заставил приподнять голову и забрался в приоткрытый горячий и влажный рот языком.
Вадим бы долго смеялся, если бы знал, что это был мой первый поцелуй с другим мужчиной.
Он показался мне совершенным, наполненным чувствами, трепетом. Горячим и сладким.
Глава 4. Вадим. Деньги за душу
Павлов мне не понравился с первого взгляда. Предчувствие, что ли, но я сразу понял: от этого мужика с колючими льдинками глаз и жёсткой линией рта лучше держаться подальше. Я и обходил его третьей дорогой, но не повезло, пришлось поиметь общее дело. Неприязнь только усилилась, когда он мне рёбра намял и по физиономии жёстко съездил. Ну а сегодняшнего Павлова, решившего прикупить меня на два месяца в сексуальное рабство, я полюбил ещё меньше того мудака со сжатыми кулаками и бешеным взглядом.
Внешне он вполне ничего, очень даже трахабельный для своих сорока, или сколько там ему лет. Одного роста со мной, но на порядок мощнее, зверюга матёрый. Без лишнего веса, и не гора мышц, жилистый мужик, из тех, кто руками гнёт арматуру. На лицо – почти что красавчик. Ухоженный, с первой сединой на висках, отлично одетый, обутый. Парфюм дорогой, стрижка – тоже. В целом: папик на миллион. (Но у него в закромах циферки крутятся точно побольше).
Где-нибудь в клубе встреть я его, выбравшегося на охоту на упругие попки, есть немалая вероятность, что сам бы подсел и предложил выпить, а скорее всего, напросился бы на коктейль. И мы бы завершили вечер, трахаясь, как кролики в гоне. На два захода за ночь я бы его обязательно раскрутил. А может, и больше. Судя по тому, с какой уверенностью и желанием он залез мне в рот с языком, с потенцией у него полный порядок.
Хорошо это для меня или плохо – не знаю пока. Характер у него, поступки такие, что хочется взять ноги в руки и смыться так далеко, чтобы никогда больше не пересекаться. А с другой стороны, это мой шанс выбраться из той жопы, в которую я попал. Реальный, а не чудо, на которое, конечно, можно надеяться, но, когда тебе жрать очень хочется, синица в руке куда как питательней журавлиного клина в небе.
Только со мной могло случиться такое. Это ж надо: упасть с лестницы миллионеру на хрен.
Я – на его хрен, а не он на мой, тут без вариантов. Всё понятно по одному поцелую. Он всего лишь целует, но так, что чувствуешь себя во все дыры оттраханным. И руки у него такие, сила, что не вырвешься и волю свою не навяжешь. В общем, серьёзный мужик, и намерения у него серьёзнее некуда.
И так – целых два месяца. Хотя бы разок сверху мне с ним точно не светит и, понятно, ни с кем другим тоже. А я такой неравный расклад не слишком люблю. Только с Кириллом нарушил принципы, когда он заявил, что его зад – табу. Но он растопистый топ, и денег у него реально вагоны, так что ради потенциального долго и счастливо я готов был и жопу порвать. С тех пор как меня кинули, никого к ней не подпускал. Но сейчас мой целибат – сто процентов – закончен.