Любовники Камиллы

Янссен Виктория

Вытянув перед собой шпагу, предводитель разбойников подскакал к герцогине. Та умелой рукой чуть осадила Гирлянду, выдерживая между ними дистанцию.

— Вот что, дамочка, нам нужны эти чудесные лошадки, — нагло заявил бородач.

Анри открыл рот, чтобы ответить, но герцогиня сделала ему предостерегающий знак и сказала:

— Не сомневаюсь, однако эти чудесные лошадки принадлежат мне.

— Вы что, хотите помереть прямо здесь, на дороге? — съехидничал предводитель грабителей.

— Нас обоих вы не убьете, — парировала она, — а выживший доставит вам

немало хлопот.

— Спорим, что никакого выжившего не останется? — ухмыльнулся подъехавший лучник.

Анри лихорадочно размышлял. Он мог бы поднять Розочку на дыбы, чтобы отвлечь таким образом разбойников и дать герцогине возможность скрыться, но тогда он подставил бы беззащитный живот лошади под шпаги. Нет, это не годится. Анри заерзал в седле — сначала наклонился налево, потом направо, — отвлекая внимание этих типов от герцогини, но тут же услышал суровый окрик:

— Что, вши заели? Сиди ровно, а то в глазах рябит!

И в этот момент откуда-то из лесу раздался громкий вопль:

— Стоять! Замерли все!

Бросив взгляд на густые заросли, Анри сначала узнал вылетевшую из-за деревьев Лайлу и лишь потом разглядел у нее на спине маленькую фигурку. В обеих руках Сильвия сжимала по длинноствольному пистолету, держа разбойников под прицелом. И почему-то Анри не сомневался: если она выстрелит, то не промахнется.

Предводитель резко развернул своего коня лицом к Сильвии, второй сделал угрожающий выпад в сторону герцогини.

— Нас тут трое, между прочим, — крикнул бородач.

В воздухе грохнул выстрел. Анри попридержал отпрянувшую Розочку, с удовлетворением отметив, что Гирлянда даже не вздрогнула, только прянула ушами. Лучник, выронив свой лук, схватился за плечо. Сильвия отбросила использованный пистолет и выхватила из-за пояса еще один. Таким образом, у нее снова оказалось два пистолета.

— По одному на каждого оставшегося, — крикнула она. — Убирайтесь, если вам жизнь дорога!

Поняв, что они проиграли, разбойники пришпорили коней и ускакали прочь.

Анри принялся успокаивать лошадей, пока Сильвия кудахтала над утраченными локонами герцогини. Наконец она немного пришла в себя.

— С Каспаром все в порядке, мадам, — сообщила она герцогине, и та с облегчением вздохнула.

Когда Сильвия убрала пистолеты и подобрала поводья, Анри, наблюдавший за ней, негромко произнес:

— Спасибо.

— Теперь ты мне должен, — отозвалась служанка, искоса бросив на него взгляд. — Ты готов вознаградить меня за оказанную услугу, мальчик? Ну, не сейчас, конечно, но по первому моему требованию?

— Да, готов, — ответил Анри, клятвенно подняв руку. Затем протянул эту руку ей и, когда она вложила в нее свою ладонь, притянул ее к себе и поднес ладонь к губам. — Ее светлости не пришлось оплакивать потерю Гирлянды, а это дорогого стоит.

— Я бы не просто оплакивала ее потерю, а очень долго горевала, — вмешалась в их разговор герцогиня. — Но горевала бы куда сильнее, если бы потеряла кого-нибудь из вас. — Она протяжно вздохнула. — Конечно, глупо было с моей стороны вступать с ними в пререкания, но я не смогла

удержаться. Пусть это станет для тебя уроком, Анри: никогда не позволяй сердцу управлять твоим разумом. Если бы не Сильвия, нас с тобой уже не было бы в живых.

— Мне ни на минуту нельзя вас оставить, как я погляжу, — проворчала Сильвия.

Анри склонил голову.

— Простите, что не сумел защитить вас, ваша светлость, — сказал он, чувствуя, как вместе с расслаблением на него накатывает раздражение на самого себя за собственное бессилие в критической ситуации.

— Больше никогда не оставлю вас, — продолжала ворчать Сильвия.

Никто из них и словом не обмолвился о том, что герцогиня сама отослала Сильвию в засаду к Каспару.

— Ну ладно, пора трогаться, — положила конец дискуссии герцогиня. — Каспар и Арно будут ждать нас в одной из двух оставшихся гостиницах. Первая уже неподалеку, не так ли, Сильвия?

Горничная кивнула, и они выехали на дорогу.

Никогда еще Анри не доводилось видеть такой огромной вывески, как в «Спасенной русалке». Она не свешивалась вниз сбоку от двери, а тянулась по всей длине фасада здания и занимала пространство от крыши до окон верхнего этажа.

Помимо названия, на вывеске имелись рисунки, отображающие всю историю русалки. Вот очаровательная русалка резвится, окруженная косяком ярких диковинных рыбок, длинные волосы обвиваются вокруг изумительной полной груди, соски которой искусно прикрыты настоящими розовыми раковинами. Далее та же самая русалка попадает в рыбачью сеть и запутывается в ней волосами. И вот русалочке удается освободиться, она уплывает, оставляя позади продырявленную сеть и держа в руке розовые раковины, которые она использовала в качестве острого ножа. На этом рисунки заканчивались. Нашла ли русалочка свой дом и стала ли той, кем была раньше? — об этом оставалось только догадываться.

— Ух ты! — воскликнул Анри, невольно залюбовавшись русалкой с изумительной фигурой и полной грудью, судьба которой так заинтриговала его.

Сильвия дернула его за рукав:

— Эй, очнись! Заснул, что ли? Лучше займись лошадьми.

Анри отправился на конюшню исполнять свои прямые обязанности. Бедные Гирлянда и Розочка требовали особо тщательного ухода после того загаженного гусями моста. Помет застрял в копытах, заставляя животных страдать. Сам Анри тоже чувствовал себя не лучшим образом: треволнения этого длинного дня давали о себе знать. Закончив приводить в порядок лошадей, он вошел в стойло Гирлянды, прислонился к ее шее лбом, запустив руку в густую холку.

Гирлянда повернула к нему голову и ткнулась носом в его волосы, и Анри решил угостить уставших лошадок. Он подошел к ведру у дверей конюшни и нашел там несколько морковок, однако всем животным этого не хватило. Анри мог бы, конечно, пойти в гостиницу, но ему не хотелось, чтобы герцогиня снова отвергла его помощь, если бы он предложил свои услуги — успокоить и приободрить ее после опасных и утомительных перипетий сегодняшнего дня. Вот лошади понимали Анри и с благодарностью принимали его заботу.