Любовники Камиллы

Янссен Виктория

А пока…

Камилла быстрым шагом вышла на широкое дворцовое крыльцо под приветственный рев возбужденной толпы.

Глава 25

Камилла не выходила к своим лошадям с момента появления на свет крохотной дочурки, и теперь Анри с беспокойством наблюдал, как она садится в седло. К счастью, она уже не была такой громоздкой и неуклюжей, как в последние недели перед родами, и снова надела кожаные штаны для этой поездки верхом, которые не сковывали движения и к которым она так привыкла за время их совместного путешествия к Максиму. Оседлав Гирлянду, Камилла взяла поводья

в одну руку, а другой с любовью похлопала гордое животное по лоснящейся шее. Анри улыбнулся. Ничего не изменилось, зря он так волновался: его любимая была прирожденной наездницей.

Камилла с улыбкой посмотрела на него:

— Ну как? Доволен? Или мне надо проехаться по круговому манежу, чтобы ты больше не тревожился?

Его щеки предательски покраснели.

— Да вовсе я не тревожился, — пробормотал он. — Ну, может, совсем чуть-чуть.

Игриво подмигнув ему, Камилла поправила на голове красную вязаную шапочку и заправила теплый шарф поглубже в куртку, защищая от ветра шею.

— Вот и славно! Хорошо уже то, что ты не кричишь, не плачешь и не пьешь вино галлонами, как делал это, когда я рожала нашу Эмми.

— Я никогда не пью галлонами! — возмутился Анри.

На самом деле ему ужасно хотелось напиться, чтобы не видеть мучений Камиллы, однако он крепился, поражаясь мужеству и выносливости рожающей женщины, над которой хлопотала повитуха Аннет, не позволявшая ей сделать хотя бы глоток вина и лишь смачивавшая потрескавшиеся губы влажной салфеткой. Если Камилла могла бороться с жаждой, то уж ему-то совсем не подобало проявлять слабость.

Оседлав Розочку, Анри поравнялся с Камиллой, и они пустили лошадей ровным шагом. Анри внимательно следил за посадкой женщины. Она держалась в седле по-прежнему безукоризненно, однако мышцы ее были уже не так крепки. Понадобится не одна такая прогулка, чтобы полностью восстановиться, подумал Анри. Теперь они будут каждый день ездить верхом и много гулять, решил он. Ведь через несколько месяцев им предстоит очень важная поездка ко двору, где они должны будут представить его величеству свою дочку Эмми.

Некоторое время они ехали молча, наслаждаясь свежим воздухом и окружающим пейзажем. Наконец Камилла повернула голову к Анри.

— А ты отлично присматриваешь за лошадьми, — похвалила его она. — Гирлянда даже мысли мои читает! Стоит мне только подумать, что надо повернуть налево, а она уже это делает без всяких моих понуканий.

Анри с довольным видом ухмыльнулся:

— Гирлянда — самое умное, самое прекрасное животное, которое я когда-либо видел. И вообще, зачем ты мне льстишь, Камилла? Ведь главная заслуга в ее выездке принадлежит тебе, а вовсе не мне.

— Перестань скромничать, — улыбнулась Камилла. — Я уже много лет не занималась тренировкой Гирлянды, зато постоянно наблюдала из башни, как ты ездишь на ней. Гирлянда — это твоя лошадь! И не надо мне возражать. Прими мой совет, Анри: никогда не преуменьшай свои умения в том, что ты действительно делаешь хорошо. — И она пришпорила Гирлянду.

Миновав тяжелые дворцовые ворота, услужливо открытые для них стражниками, они поехали по хорошо знакомой Анри дороге, которая вела к любимому ручью Камиллы. Однако огромный валун, где она когда-то сидела, остался позади, а Камилла продолжала путь.

Так далеко Анри еще ни разу не заезжал. Поравнявшись с герцогиней, он спросил:

— Куда мы направляемся?

— Подожди, скоро увидишь, — ответила Камилла. — Лучше посмотри

вокруг. Как хорошо-то!

Снег уже почти совсем растаял, но серое, неприветливое небо низко висело над землей, дул сильный северный ветер, и воздух был морозным. Анри был одет в подбитую ватином куртку, шапку и тонкие кожаные перчатки. Чувствуя, как пальцы ног и рук начинают неметь от холода, Анри вдруг вспомнил тяжкие времена, когда ему приходилось носить тяжелые ведра в руках, обмотанных для тепла лохмотьями. Зимой в конюшне было очень холодно, и, чтобы не замерзнуть насмерть, он спал в стойле старого пони Пюрея. Долгими бессонными ночами Анри предавался несбыточным мечтам о том, как он будет топить печь в своем собственном домике, который купит, как только накопит достаточно денег…

Впереди показался небольшой мостик, причудливо перекинувшийся через ручей. Лошадиные копыта звонко зацокали по промерзшим деревянным брусьям.

В прогалинах на другом берегу виднелась пожухлая прошлогодняя трава, образуя странный цветочный узор. Анри показал на нее Камилле, и она всполошилась:

— Смотри внимательнее! Там какие-то дыры, наверное, кротовьи норы. Держись от них подальше, чтобы Розочка случайно не наступила.

Анри вздохнул. Он-то хотел, чтобы она порадовалась наступающей весне, а она все о лошадях, словно и говорить больше не о чем. Иногда разница между ними проявлялась внезапно, как стайка вспорхнувших из-под лошадиных копыт вальдшнепов.

Словно прочитав его мысли, Камилла улыбнулась:

— Извини. Если ты о тех узорах, так когда-то я даже зарисовывала их в своем альбоме. Иногда они бывают похожи на астры, а иногда на ноготки.

— А я раньше никогда такое не видел, вот и залюбовался.

— Ну ладно, давай поторопимся, мы уже почти доехали.

— Мы едем в какое-то определенное место? — спросил Анри.

С самого начала он верил, что это просто прогулка на свежем воздухе, и очень надеялся, что Камилла не назначила где-нибудь встречу, связанную с государственными делами. Она и без того очень много работала во дворце, даже в детской подписывала какие-то указы, а иногда и решала важные вопросы. Мать из нее получилась образцовая, она окружала крохотную Эмми любовью и даже немного ревновала, когда малышку брал на руки Анри, но ее то и дело отвлекали от обожаемой дочки.

Камилла не ответила на вопрос Анри, и он, решив, что она просто не расслышала, пришпорил Розочку, размышляя о том, как хорошо было бы сейчас оказаться в тепле. Впрочем, он искренне наслаждался прогулкой с Камиллой и с удовольствием оглядывался по сторонам. Вон между голыми стволами деревьев мелькнул пушистый лисий хвост, а вон пробежала, петляя, ее добыча — голенастый заяц. Как же красиво вокруг!

— Мы все еще в герцогских владениях? — спросил он Камиллу, когда они подъехали к крепкому забору, выкрашенному в черный цвет.

— Не совсем. — Камилла спешилась и открыла ворота, давая Анри полюбоваться своей обтянутой кожей попкой, помахала ему, чтобы он въехал во двор, затем ввела Гирлянду и снова закрыла ворота, но забираться на Гирлянду не стала. — Немного дальше есть конюшня с четырьмя стойлами. Я немного пройдусь, а тебя прошу не говорить Сильвии, что я тут возилась с воротами, хорошо?

— Ни за что на свете, — с легкостью пообещал Анри, зная, что он не скоро увидится со служанкой, поскольку последнее время Сильвия проводила с Аннет и Нико и готовилась к предстоящей поездке в королевский дворец.