Любовное письмо
Шрифт:
Йорк-коттедж, Сандрингем
10 мая 1926 года
Мой дорогой Сиам,
пойми, что лишь любовь к тебе заставляет меня писать эти строки. Страх, что кто-то желает причинить тебе вред, для меня превыше заботы о себе или здравого смысла. Я доверила это письмо надежным рукам, и, даст бог, оно попадет к тебе без всяких помех.
Хочу сообщить радостную новость о появлении на свет нашей малышки. У нее твои глаза и, возможно, твой нос. Эта девочка – настоящая
Дорогой мой, умоляю тебя сохранить это письмо в целости и сохранности. Одной угрозы его существования для тех немногих, кому известна правда, должно быть достаточно, чтобы позволить тебе благополучно прожить всю жизнь. Я верю, что, когда придет твой час покинуть этот мир, ты избавишься от него, чтобы, ради блага нашей дочери, оно не оставило след в истории.
Больше я не смогу тебе писать, любовь моя.
Вместо подписи стоял все тот же знакомый росчерк. Конечно, это был не оригинал, но даже ксерокопия не умаляла значимости только что прочитанных строк.
Принцесса, родившаяся в королевской семье, была зачата от простолюдина при самых невероятных обстоятельствах. У этой малышки, в то время лишь третьей в очереди на трон, почти не существовало шансов взойти на престол. Однако, по иронии судьбы, некто предпочел любовь долгу, и маленькая принцесса стала королевой.
Джоанна встала, сжимая письмо в руке. Ее вдруг охватило острое искушение отомстить за все разрушенные жизни, включая свою собственную. Но гнев схлынул так же быстро, как и появился.
– Наконец-то все кончено, – прошептала она призракам, которые, возможно, подслушивали.
Джоанна подошла к кромке воды, разорвала письмо на кусочки и подбросила их в воздух. Ветер тут же подхватил обрывки бумаги и унес прочь.
Потом она вернулась в кафе «Кабана», чтобы залить свои печали текилой.
Сидя возле барной стойки, Джоанна потягивала напиток, постепенно осознавая, что сегодня для нее началась новая жизнь. Нужно отыскать в себе силы принять ее и двигаться дальше, позабыв о прошлом. Обычно в этом помогали друзья и родные. Но Джоанна осталась совершенно одна.
– Как же я справлюсь? – пробормотала она, заказывая второй коктейль.
Все это время Джо цеплялась за предстоящий визит Саймона как за спасательный круг. Но теперь, с его уходом, нить, связывающая ее со всем, что она когда-либо знала, оборвалась навсегда.
– Боже мой, – прошептала Джоанна, наконец-то осознавая всю чудовищность ситуации.
– Привет, огоньку не найдется? – спросил вдруг мужской голос с сильным американским акцентом.
– Извините, я не курю, – бросила Джоанна, не глядя на него. Здесь, в Мексике, мужчины вились вокруг нее, как пчелы, слетевшиеся на мед.
– Ладно, тогда мне зажигалку и апельсиновый сок, – обратился мужчина к бармену. Джоанна краем глаза заметила, как он уселся на барный стул рядом с ней. – Тебе подлить?
– Я…
Услышав типично английскую фразу, Джоанна повернулась к соседу. Перед ней был мужчина в цветастых шортах, футболке и соломенной шляпе, покрывающей длинные темные волосы. На фоне загорелой до орехово-коричневого цвета кожи ярко выделялись знакомые голубые глаза.
– Мы ведь знаем друг друга, – улыбнулся он. – Ты же Мэгги Каннингем? Кажется, когда-то мы целый год вместе учились в Нью-Йоркском университете.
–
Сердце бешено колотилось в груди. Неужели из-за текилы у нее начались странные галлюцинации? Или Саймон решил проверить, не проколется ли она? Хотя мужчина ведь назвал ее «Мэгги»…
Джоанна смотрела на соседа раскрыв рот, жадно впитывая взглядом все его черты, и все же…
– Я все равно куплю тебе еще порцию. – Он подал знак бармену наполнить ее стакан. – Может, поболтаем, вспомним старые времена?
Они вышли из кафе и направились к тихому столику на шаткой деревянной террасе. Джоанна решила, что лучше пока молчать, потому что этого… просто не могло быть. Она вдруг обратила внимание, что мужчина сильно прихрамывает, и потрясенно опустилась на стул.
– Кто ты? – мрачно пробормотала Джоанна.
– Ты знаешь, кто я, Мэгги, – проговорил он в своей обычной отрывистой манере. – Твое здоровье. – Мужчина стукнул стаканом о ее стакан.
– Я… Как ты здесь оказался?
– Думаю, так же, как и ты. Кстати, меня зовут Каспер, твое собственное дружелюбное привидение. – Он с ухмылкой посмотрел на нее. – Я не шучу.
– Боже мой, – выдохнула Джоанна и бессознательно протянула руку, чтобы коснуться его и убедиться, что он настоящий.
– А моя фамилия Джеймс. Подумал, это будет уместно. Мне повезло – в отличие от тебя я сам выбрал себе имя.
– Как? Где? Почему?.. Маркус, я думала, ты…
– Да, мертв. И, пожалуйста, зови меня Каспер, – тихо произнес он. – Сама знаешь, что и у стен есть уши. Честно говоря, они думали, что я не выкарабкаюсь. У меня развилась полиорганная недостаточность, и некоторое время после операции я находился в коме. А к тому времени, когда все же пришел в сознание, о моей смерти уже сообщили родным и в средства массовой информации.
– Зачем так сделали?
– Я сам с тех пор об этом думаю. Вероятно, они просто не знали, как много мне известно, поэтому отвезли меня в какую-то частную больницу и держали под круглосуточным наблюдением. Не хотели рисковать, что я, очнувшись, выболтаю все какому-нибудь врачу или медсестре, которые случайно окажутся поблизости. Они явно хотели представить случившееся как обычный несчастный случай, чтобы никто не задавал вопросов, к тому же не сомневались, что я все равно отправлюсь на тот свет, поэтому заранее объявили о моей кончине. Так что, когда я все-таки очнулся и мое тело снова начало функционировать, у них возникла небольшая проблема.
– Странно, что они не прикончили тебя окончательно и бесповоротно, – пробормотала Джоанна. – Обычно эти люди именно так и поступают.
– Думаю, в том, что я еще жив, есть некоторая заслуга твоего приятеля Саймона – или, лучше сказать, моего новоявленного дальнего родственника, – поднял бровь Маркус. – Он рассказал мне, что сообщил начальству, будто это я отобрал письмо у Иэна Симпсона и где-то спрятал до того, как мы свалились в воду. Поэтому ублюдок в меня и выстрелил. Так что, когда я все-таки очнулся, им пришлось хотя бы ненадолго оставить меня в живых, чтобы выяснить, так ли это. Понимаешь?
– Саймон тебя прикрыл…
– Вот-вот. А после отдал мне письмо, точнее, то, что от него осталось, чтобы я вернул им. И велел говорить, что я ничего не знал – просто получил немного денег от Иэна Симпсона, который попросил меня помочь с поисками. Потом Саймон сообщил, что я официально мертв, и спросил, как бы мне хотелось зваться в новой жизни.
– Ты отказался?
– Мэгги, – вздохнул Маркус, – наверное, ты снова назовешь меня трусом, но эти люди… ни перед чем не остановятся. Когда я чудом воскрес из мертвых, то не особенно стремился в ближайшее время возвращаться на тот свет.