Любовные хроники: Люк Маккензи
Шрифт:
— Я, по-вашему, должен вынимать пулю без необходимых инструментов голыми руками? — выкрикнул он.
Потом Куинн схватил нож, опустил его в рану и возил там острием до тех пор, пока не подцепил кончиком лезвия и не приподнял пулю к выходному отверстию. Затем он ухватил ее ножницами и вытащил из раны.
— Вот эта чертова пуля!
От облегчения Хани едва не заплакала. Пока Дел-мер мыл руки, она залила рану спиртным, приложила пропитанную виски подушечку и туго перебинтовала Люка.
Делмер нахлобучил на голову шляпу и снял с крючка на стене
— Я ухожу, и не ждите меня обратно, — хмуро глядя на девушку, заявил он.
— Вы не уйдете, пока мы не переложим его в постель. — Хани схватила кольт и опять навела его на могильщика.
Под беспрестанные проклятия Куинна они подняли Люка и осторожно перенесли его на кровать.
— Благодарю вас, мистер Куинн, — промолвила Хани. — Вы замечательно со всем справились. Что бы я без вас делала?
— Да как у вас наглости хватает благодарить меня? — взорвался Куинн. — Я непременно сообщу шерифу, что помогал вам под дулом пистолета! Правильно говорит моя Миртлили: вы сумасшедшая! — Разгневанный Делмер стремительно вышел из дома.
Хани осторожно сняла с Люка окровавленную одежду, смыла с него кровь и грязь и надела на него чистое белье, Потом она выстирала все его вещи, оставив мужа под присмотром Джоша.
Чтобы не терзаться мыслями о происшедшем, Хани старалась все время подыскивать себе дело. Разгружая фургон, она то и дело подходила к Люку, надеясь на улучшение, но тот не приходил в сознание и все еще едва дышал.
К вечеру молодая женщина совсем выдохлась. Уложив Джоша, она придвинула к кровати Люка кресло, уселась в него и закрыла глаза. Сон быстро сморил ее, но от силы на пятнадцать минут.
Люк по-прежнему лежал без движения, лоб его пылал, а у Хани даже не было лекарств… Со слезами на глазах девушка смотрела на мужа — он казался таким спокойным, словно спал.
Почувствовав, что по щекам ее текут слезы, Хани вытерла их и осторожно убрала прядь волос с лица Люка.
— Пожалуйста, не покидай меня, мой любимый, — прошептала она, поглаживая его по голове. — Ты даже не знаешь, как часто мне хотелось назвать тебя любимым. Не знаешь… И поэтому мы не должны сейчас расстаться. Ах, Люк, я полюбила тебя в то самое мгновение, когда увидела впервые. — Хани взяла его руку. Обычно сильная и нежная, она теперь безжизненно повисла в руке Хани. Девушка поцеловала каждый его палец. — Я так люблю твои руки, твои прикосновения. Но я ни разу не говорила тебе об этом, мой любимый. — Она улыбнулась. — Впрочем, думаю, что ты и сам обо всем догадался. — Хани приложила его ладонь к своей щеке. — Люк, послушай меня, Люк, я так люблю тебя! Так люблю! Пожалуйста, Люк, не умирай!
Всю ночь просидела Хани на полу возле кровати, держа раненого мужа за руку.
Услышав ближе к утру стук, Хани поцеловала Люка, встала и, с трудом передвигая ноги, направилась к двери.
— Входи, Мэтт.
Сняв шляпу, Бреннан тихо вошел в дом.
— Доброе утро, миссис Маккензи. Я проезжал мимо и зашел узнать, как себя чувствует шериф, то есть Люк.
— По-прежнему,
— Мы нашли след, который ведет в горы. Я взял себе в помощники Джесса и Рэнди Кэлунов. Мы пойдем по следу и попробуем поймать преступника.
— Будь осторожен, Мэтт, — тихо сказала ему Хани.
Дойдя до кухни, она налила себе кофе, села за стол и уронила голову на руки. Вскоре проснулся Джош, и Хани вымученно улыбнулась мальчику.
— Ну, мистер Джош Маккензи, что вы хотите сегодня на завтрак?
— Мне не хочется есть. — Ребенок бросил испуганный взгляд на спальню отца. — Папе лучше сегодня?
— Нет, Джош, но, к счастью, и не хуже. Это обнадеживает, мой золотой.
— Он спал вчера, спал всю ночь. Мой папочка умрет, и ты знаешь это!
Хани закрыла глаза, из последних сил стараясь не разрыдаться.
— Ничего я такого не знаю, Джош Маккензи! И не хочу больше слышать от тебя таких слов, вот так! — Тут же пожалев о своей резкости, Хани взяла мальчика за руку. — Послушай-ка меня, солнышко. Папа потерял много крови, но он держится. Если и есть на свете человек, который сможет пережить такое, так это твой папа. Он очень сильный и здоровый. Мистеру Куинну удалось вынуть пулю из раны, а это очень важно.
— Но мистер Куинн не доктор. Он только хоронит людей, как недавно похоронил мистера О'Леари.
«Ах, Поуп, — с грустью подумала Хани, — мне так не хватает тебя сейчас. Как бы мне хотелось всплакнуть у тебя на плече! Никого у меня нет, Поуп. Даже Синтия с Дугом уехали».
Похоже, переживания отразились на лице девушки, потому что Джош испуганно посмотрел на нее и прошептал:
— Прости меня, пожалуйста, мамочка. Только не плачь.
— Я понимаю, что ты напуган, Джош. Я тоже. Но нам нельзя сдаваться, мы должны быть смелыми и стойкими. Этого бы хотел от нас твой папа. — Она устало поднялась из-за стола и направилась в спальню.
Мальчуган пошел следом за ней и встал возле кровати. Амиго, разумеется, пристроился у его ног. Губы мальчика дрожали, когда он смотрел на неподвижное тело отца, но он не заплакал.
Глядя на отца с сыном и верного Амиго, Хани размышляла о превратностях капризной судьбы: целых шесть лет она заботилась только о себе, а теперь… Теперь у нее появился замечательный муж, чудесный ребенок и хромой пес. И все они зависели от нее. Молодая женщина молила Господа, чтобы он дал ей сил выдержать ниспосланное ей испытание. Глубоко вздохнув, она обняла ребенка.
— Я хочу, чтобы папа открыл глаза, — дрожащим голосом пролепетал мальчик.
Хани уселась в кресло и взяла Джоша на руки. Ей так хотелось найти слова, которые бы помогли ему избавиться от мучительного страха.
— Знаешь, малыш, — заговорила она, — часто из-за серьезных ранений люди теряют сознание. Кажется, будто они спят. Думаю, это Бог защищает их таким образом — ведь человек в таком состоянии не чувствует боли, не может разбередить рану.
— Папу из-за этого уложили на живот?