Любовные хроники: Люк Маккензи
Шрифт:
— Господи! Как глупо! Простите, пожалуйста. Вы, наверное, решили, что я сумасшедшая.
Судя по выражению их лиц, такая мысль приходила братьям в голову.
— Я жена Люка, — объяснила Хани.
Флинт и Клив пораженно воззрились на нее.
— Жена Люка! — наконец вскричал Флинт.
— Но шериф в тюрьме нам ни слова не сказал о том, что у Люка есть жена, — проговорил Клив.
— Пожалуй, нам пора присесть и выпить по чашечке кофе, — предложила Хани потрясенным братьям. — Я надену халат и все приготовлю.
— Я и сам могу
— Хани, — поправила его девушка.
— Только не для меня, мэм. Я обычно пью крепкий черный кофе.
— Да уж, братец, если ты возьмешься за кофе, то мы его и пить не сможем, до того он будет крепок, — заметил Клив, зажигая лампу в гостиной.
Хани не двинулась с места.
— Нет, я не предлагала вам меду, — произнесла она. — Я хотела сказать, что меня зовут Хани.
Братья замерли на полпути к кухне и оторопело уставились на нее. Девушка была готова к худшему и не ждала ничего хорошего, особенно от Флинта. Обнажив белоснежные зубы, Флинт широко улыбнулся:
— Какое сладкое имя!
— Что ж, я и не такое слыхивала, — заметила девушка, невольно вспоминая все, что ей доводилось услышать от собеседников о своем имени.
Решив, что она обиделась, Клив поспешно проговорил:
— Он хотел сказать, что у тебя чудесное имя, Хани. И оно очень подходит тебе при твоих роскошных волосах. Они и впрямь напоминают свежий мед. Помнишь, Флинт, тот самый мед, что мама клала нам в чашки?
— Да-а, — протянул Флинт, задумчиво глядя на девушку.
Тронутая столь неожиданным сравнением, Хани невольно прикоснулась к своим волосам. И вдруг она поняла, что ей так всегда недоставало семьи, любви, преданности… Она почувствовала, что вот-вот разрыдается, если останется в гостиной хотя бы еще минуту.
— Надо понимать, я только что услышала комплимент, — прошептала она и опрометью бросилась в спальню. Закрыв дверь, девушка подняла глаза вверх и сквозь слезы прошептала: — Слава Богу!
Наскоро приведя себя в порядок и надев платье, Хани вышла в гостиную, но увидела только Клива. Младший Маккензи растапливал камин и уже успел поставить на плиту кофейник.
— А где же Флинт? — спросила Хани.
— Пошел за лошадьми.
Клив уселся на пол и, прислонившись к стене, вытянул вперед ноги.
— Может, тебе будет удобнее в кресле? — предложила девушка.
— Да нет, мне и так хорошо, мэм, то есть Хани, — усмехнулся Клив. — Не могу сразу привыкнуть. Девушка опустилась на пол рядом с ним.
— Ты имеешь в виду мое имя? — поинтересовалась она.
— Просто не могу привыкнуть, что у меня опять есть младшая сестренка, — пояснил Клив. Лицо его потемнело и обрело в точности такое же выражение, какое бывало у Люка, когда он вспоминал о трагедии, постигшей его семью.
Тут появился Флинт. Бросив на пол седельные сумки, он устроился рядом с братом.
— А ты, Флинт? Может, сядешь в кресло?
— Не беспокойся обо мне, Маленькая Сестра.
Внезапно вспомнив об обязанностях гостеприимной хозяйки, Хани воскликнула:
— Господи, какая же я забывчивая! Вы хотите есть?
— С меня довольно одного кофе, — заявил Флинт.
— Я, пожалуй, тоже обойдусь им, — добавил Клив.
— Вы уверены? А то я мигом поджарю яичницу с беконом. Яйца свежие, я их только вчера купила. Постараюсь уговорить Люка утром съесть парочку.
— Да, скоро утро, — заметил Клив. Поглядев на брата, который сидел, закинув руки за голову, Клив усмехнулся. — Будем завтракать втроем, как в добрые старые времена.
— Да уж, Маленький Брат, с тех пор много воды утекло.
— Шесть лет, — задумчиво молвил Клив.
— Боюсь, Люк еще не сможет сесть за стол, он все еще слишком слаб, — проговорила Хани. Клив встревоженно взглянул на нее.
— Но он ведь поправится? — спросил младший брат.
— Он… — Комок застрял в горле Хани, не дав ей договорить.
— Он — что? Черт, расскажи нам! — воскликнул Флинт, вскакивая на ноги с кошачьей грацией.
— У Люка осложнение — раны открылись, а в городе нет доктора, — пояснила девушка. — Сядем за стол, и я вам все расскажу.
Как только они расположились за столом, Хани поведала братьям, при каких обстоятельствах Делмер Куинн вынужден был вынимать пули из тела Люка. Не забыла она сказать и о помощи Лили.
Флинт и Клив молча слушали.
— Похоже, мы очень многим обязаны этой мисс Лили, — заметил Клив, когда Хани умолкла. — Надо не забыть поблагодарить ее.
— Слишком поздно, Клив. Лили уже уехала из Стоктона.
— Жаль. А то мы могли бы вместе отпраздновать спасение Люка.
— Я буду что-то праздновать, только когда опасность останется позади, а Люк оправится от ран, — проворчал Флинт, недовольно взглянув на брата.
— Вечно ты видишь все в мрачном свете. Помнишь, мама говорила нам, что надо на все смотреть с оптимизмом?
— Пару раз я так и пытался поступить, только ничего хорошего из этого не вышло, — буркнул Флинт. — Я, знаешь ли, привык доверять своему опыту. — Он вопросительно поглядел на Хани. — А ты что скажешь?
Девушка посмотрела ему прямо в глаза.
— Полагаю, Люк будет в добром здравии уже через неделю, — вымолвила она.
Захватив бороду в кулак, Флинт в раздумье смотрел на Хани.
— Пожалуй, твоим инстинктам тоже можно доверять, Маленькая Сестра, — кивнул он.
Внезапно почувствовав, что должна быть откровенной с ними, женщина заявила:
— Вы должны узнать еще кое-что. — Заговорив, она уже не могла остановиться. Хани ничего не утаила от братьев: ни своего сомнительного прошлого, ни истории с Джейком Симмонсом и Шелдоном Петерсом. Поведала она им о встрече с Абигайль Фентон и о том, что работала в «Лонг-Бранче».