Любовные хроники: Люк Маккензи

Ли Эйна

— Нет, Сэм, нет… — пятясь к двери, пробормотала несчастная женщина.

Выйдя на улицу, Хани в отчаянии огляделась по сторонам. Вдруг она заметила у церкви пастора Райта и мэра Стоктона.

— Мистер Вебстер, — обратилась она к мэру, подбегая к нему, — я уверена, вы знаете об угрозе Чарли Уолдена. Мэтта Бреннана нет в городе. Вы сможете поднять горожан на защиту Люка?

Мужчины обменялись усталыми взглядами.

— Миссис Маккензи, как городской глава я не могу подвергать риску жизни горожан. Каждый

должен сам сделать выбор.

— Но Люк был у вас шерифом целых два года! Сколько раз он подставлял себя под удар, защищая свой город!

— Да, но ему за это платили, миссис Маккензи. К тому же я должен напомнить вам, что он больше не шериф. Оставляя работу, он почему-то не подумал о жителях Стоктона. Хорошо еще, молодой мистер Бреннан согласился занять его место.

Хани затошнило.

— Вы хотите сказать, что не станете помогать ему? — спросила она напрямик.

— Я вообще удивлен, что вы имели наглость обращаться за помощью к людям, которых вы оскорбляли и которым угрожали.

— Ясно! Вы просто мстите мне, а жизнь Люка для вас не стоит и ломаного гроша. Мистер Вебстер, я извиняюсь перед вашей женой. Хотите, я встану перед нею на колени? Но прошу вас, не обращайте свой гнев против Люка. Неужели вы не понимаете? Он беспомощен и не может защитить себя.

— Вы опять оскорбили жителей Стоктона. Не такие уж мы глупые и тупые, как вы считаете, но мы не обязаны защищать вашего мужа.

Хани в отчаянии посмотрела на пастора.

— Полагаю, вы того же мнения? — спросила она.

— Я уважаю мистера Маккензи, мэм, — пробормотал преподобный Райт.

Хани с надеждой посмотрела на него:

— Стало быть, вы поможете ему, пастор?

— Конечно, — кивнул головой священник.

— Сэр, спасибо вам. Может, вдвоем мы успеем справиться с ними.

— Справиться с ними? — переспросил Райт. — Вы неправильно поняли меня, миссис Маккензи. Я священник, мое оружие — Святая Библия. Я буду молиться за Люка.

— Не стоит, — усмехнулась Хани. — Помолитесь лучше за добропорядочных жителей Стоктона, святой отец. Они в этом нуждаются!

Хани побежала домой.

— Ты нашла кого-нибудь? — нетерпеливо спросила ее Лили.

Девушка лишь покачала головой.

— Нет, даже Сэм отказался помочь. А мне казалось, что его-то я могу считать другом. — Она умоляюще посмотрела на проститутку. — Лили, ты сможешь взять с собой Джоша?

— Ты не должна оставаться здесь. Они и тебя убьют.

— Я не оставлю Люка, — решительно сказала Хани.

— Послушай, пока тебя не было, я все обдумала. Если бы мы смогли отвезти Люка в твою комнату в «Лонг-Бранче», вас бы там не нашли.

— Но как же мы проведем его мимо Сэма?

— Может, тебе удастся поставить Люка на ноги? Тогда вы сможете войти через черный ход. Я открою дверь и отвлеку Сэма.

— Господи, конечно! Это единственный

выход! Я спрячу фургон — даст Бог, они подумают, что мы уехали из города.

— В самом деле, Хани, это лучше, чем сидеть сложа руки и покорно ждать своей погибели. Пойдем, дорогая моя, — промолвила Лили.

— Почему ты делаешь это, Лили? — вдруг спросила Хани. — Ты же рискуешь головой.

— Люк Маккензи — очень хороший человек. Слишком хороший для того, чтобы погибнуть от рук этого подонка Чарли Уолдена.

Хани обняла Лили, и женщины поспешили в спальню, чтобы привести в чувство Люка.

— Дорогой, пожалуйста, если только ты меня слышишь, открой глаза, — умоляла Хани. — Постарайся, любимый. Пожалуйста. Открой глаза.

— Что?.. — прохрипел он.

— Люк, я должна поднять тебя с постели. Ты можешь встать? Нам надо уходить отсюда — скоро здесь будет Чарли Уолден.

Люк, находящийся в полубессознательном состоянии, не мог понять, о чем просит Хани, но взволнованный голос жены встревожил его. Хани умудрилась надеть на мужа рубашку и штаны, но Люк едва держался на ногах.

— Обопрись на меня, — прошептала молодая женщина, взяв руку мужа и положив ее себе на плечо. Ей казалось, что ноги ее не выдержат его тяжести.

Забрав ружье и сапоги Люка, Лили бросила их в фургон. Вдвоем женщины усадили Люка на сиденье.

Отпустив руку, Хани увидела, что она в крови. Стало быть, рана открылась, но времени на перевязку не было. Хани быстро разбудила Джоша и отвела мальчика и собаку к фургону.

— Удачи вам, — промолвила Лили. — Когда приедете, дверь будет открыта.

— Спасибо тебе, Лили. — Хани поцеловала проститутку. — Я никогда не забуду твоей доброты.

На улицах было пустынно. Ведя лошадь под уздцы, Хани окольными путями направила фургон к «Лонг-Бранчу».

Высадив Джоша, девушка поднесла палец к губам.

— Послушай меня, мой хороший. Нам надо поиграть в одну игру. Представь себе, что ты Соколиный Глаз, и мы окружены ирокезами. Мы притворимся, что они — те самые злодеи, которые хотят застрелить твоего папу. Мы в большой опасности, так что не должны издавать ни звука, чтобы они не обнаружили нас. Ты должен держать Амиго, и он тоже должен молчать. Ты понял меня, Соколиный Глаз?

Кивнув, мальчик взял на руки Амиго.

— Ты не должен лаять, Амиго, иначе ирокезы поймают нас и снимут с нас скальпы.

Хани осторожно толкнула дверь. Верная своему слову, Лили оставила дверь незапертой.

Тогда молодая женщина стала помогать Люку выбираться из фургона.

— Люк, мы у черного входа в «Лонг-Бранч». Мне надо спрятать фургон. Ты сможешь подняться в мою бывшую комнату? Только ступай осторожно, чтобы Сэм не услышал. Ты понял?

Несмотря на сильный жар, Маккензи наконец осознал, что опасность очень велика.