Любовный контракт

Ларк Софи

Мне нечего делать и некуда идти, поэтому я провожу целых два часа, взбивая домашний майонез с чипотле⁸, тщательно туша бекон в коричневом сахаре и обжаривая толстые ломти многозернового хлеба.

Я даже кипячу масло в кастрюле и нарезаю два огромных клубня, чтобы приготовить свой собственный картофель фри.

Когда я заканчиваю, у меня есть две тарелки, которые выглядят так, будто им самое место на прилавке элитной закусочной, сэндвичи нарезаны треугольниками и закреплены зубочистками с

флажками на концах.

Если подумать, то закусочная для гурманов - очень крутая идея…

У меня в голове начинают крутиться все блюда, которые я могла бы там приготовить.

Жареные цыплята и вафли с домашними солеными огурцами, свиные отбивные с грушевым соусом, а может быть, эти сумасшедшие молочные коктейли с возмутительными украшениями, вроде бенгальских огней или целого куска торта, насаженного на край стакана…

Раньше я постоянно придумывала идеи для ресторана. Я проводила все выходные, составляя меню в блокноте, хранящемся под матрасом.

Но в последнее время я почти не занималась этим. Наверное, в глубине души я понимала, что в этом нет смысла.

Сейчас я снова чувствую воодушевление. Мой мозг полон идей, заряжен на полную мощность, как батарейка, и шипит, словно моя кровь газированная.

Я приготовила две тарелки, потому что надеялась, что Салливан вернется домой, пока я буду готовить. Но теперь у меня есть этот потрясающий сэндвич и никакой компании.

Разве что…

Мой взгляд устремляется на кухонное окно, выходящее на домик у бассейна.

Крошечное здание по-прежнему темное и безжизненное, увитое зеленью.

Я все время думаю об отце Салливана.

То, как Салливан говорил о возможности нашей встречи (Этого не произойдет…), не располагало к этому.

Но с другой стороны… мы живем в тридцати футах друг от друга. По крайней мере, на этой неделе. Наверное, я должна хотя бы представиться…

И кто откажется от бесплатного сэндвича?

Я накрываю тарелку перевернутой миской для смешивания и несу ее на задний двор.

Заросли поглощают меня. Когда-то это, должно быть, был невероятный сад, а теперь половина деревьев засохла и заросла сорняками, а кусты роз выглядят так, будто за ними скрывается замок Спящей красавицы.

Особенно печально выглядит бассейн - целые кусты проросли сквозь потрескавшийся цемент, который, возможно, когда-то был выкрашен в голубой цвет, но уже облез до серой основы.

Запущенность этого места выглядит умышленной.

Учитывая, какой порядок в спальне Салливана, могу поспорить, что ему не все равно.

И все же он ничего не делает.

Причина в том, что он слишком много работает? Или в том, что отец ему не разрешает?

Моя нервозность растает по мере того, как я приближаюсь к двери домика у бассейна. Домик крошечный, дверь похожа на дверь хоббита с круглым маленьким окошком и большой латунной ручкой.

Я стучу тихонько,

потом громче, хотя сомневаюсь, что он мог меня не услышать.

После второго стука дверь распахивается. Передо мной стоит мужчина, совсем не похожий на ту давнюю фотографию в глянцевом журнале.

Этот человек - дикий зверь.

Его русые волосы торчат во все стороны, глаза налиты кровью, а лицо раскраснелось. От спиртного, испаряющегося из его пор, слезятся глаза, не говоря уже о запахе человека, который сегодня еще не принимал душ. Да и вчера, наверное, тоже.

– Кто ты, черт возьми, такая?

Уровень агрессии в этом вопросе находится где-то между «столкновением со свидетелем Иеговы на своем крыльце» и «угрозой грабителю».

Тем временем уровень моей храбрости стремительно снижается с «любопытного искателя приключений» до «бабушки, которую поймали на Коачелле⁹». Я жалею о своем решении и хочу сбежать.

– Я Тео, - еле слышно произношу я.
– Я друг Салливана.

– Салливан живет вон там. — Он дергает головой в сторону главного дома, пытаясь закрыть дверь перед моим носом.

Я должна позволить ему. Но моя нога не выдерживает - вылетает вперед блокирует дверной проем.

Его глаза опускаются к моему кроссовку, затем возвращаются к моему лицу.

У отца Салливана голубые глаза, удивительно яркие, как Тихий океан в солнечный летний день. Но если вы думаете, что они добрее, чем у его сына, подумайте еще раз - в данный момент они так налиты кровью, что могли бы принадлежать Куджо¹⁰. А их владелец выглядит примерно так же довольным моим присутствием на его территории, как настоящий бешеный сенбернар.

– Я остановилась у Салливана, - продолжаю лепетать я, - потому что мою квартиру дезинфицируют. Я приготовила обед. Я повар… то есть обычно я повар, но не сейчас… В общем, я приготовила слишком много и подумала…

Я замолчала, чувствуя себя глупо.

Он проводит рукой по волосам, почти так же, как это делает Салливан. Но на этом сравнение заканчивается, потому что если Салливан безупречно ухожен и безмерно обаятелен, то его отец полуодет, небрит, слегка покачивается на ногах и, кажется, не способен улыбаться.

На самом деле, судя по глубоким морщинам, вырезанным на лбу и прочерченным по краям рта, я не уверена, что этот человек вообще когда-либо улыбался.

– Итак, позволь мне прояснить ситуацию… - произносит он грубым голосом, который звучит так, будто он не прочищал горло лет сто.
– Ты иногда бываешь шеф-поваром… но не сейчас… и поскольку ты приготовила обед, то сочла необходимым прийти сюда, постучать в мою дверь и разбудить меня, чтобы рассказать об этом.

– Ну… не только для того, чтобы рассказать об этом.
– Я протягиваю тарелку с куполом в виде чаши для смешивания.
– Я принесла немного.