Любовный контракт

Ларк Софи

– Как я могу выбрать?
– Я откусываю огромный кусок яблочного пирога, затем уничтожаю два слайдера.
– Это все равно что пытаться выбрать между Моной Лизой и Тайной вечерей.

Тео подпрыгивает от удовольствия.

– Тебе правда нравится?

– Разве ты не видишь, как много я ем?

Я наберу десять фунтов, если Тео проживет у меня неделю.

Не говоря уже о том, что я не возвращался с работы к освещенному дому и теплой еде уже… слишком долго, черт возьми. Лучше бы мне не привыкать к этому.

–

Для чего все это?
– спрашиваю я, откладывая вилку.

– Сегодня днем мне в голову пришла идея, - объясняет Тео.
– Это высококлассная закусочная. Я экспериментировала с блюдами, которые могла бы там приготовить…

Она показывает мне меню, написанное ее очаровательным витиеватым почерком на отдельном листе бумаги. Я вижу, что она уже подправила несколько блюд, основываясь на своих сегодняшних опытах, вычеркивая ингредиенты и делая пометки на полях.

– Почему ты подумала о закусочной?

– Было одно место, которое мы с мамой часто посещали в Старом Голливуде. Это был ресторан в стиле 50-х годов, его владелец был кантонец, поэтому в меню были все эти крутые блюда - теплые булочки с ананасами, конги с беконом и яйцами… и все в таком духе. Когда готовила BLT на обед, я начала задумываться, какие новинки я могла бы привнести в такую еду, если бы хотела сделать ее модной…

– Я люблю BLT.
– Я снова беру вилку, чтобы поесть еще немного из деревенской сковороды. Одна вилка превращается в шесть, я просто не могу остановиться.

– Не думаю, что твой отец тоже, - с горечью говорит Тео.

Я опускаю сковороду, и мой желудок сжимается.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… - Тео морщится.
– Я приготовила порцию для твоего отца и отнесла ему. Но он очень расстроился.

– О, черт…

– Прости, я не должна была его будить.

– Дело не в этом.
– Я осторожно поставил сковороду обратно на плиту.

– А в чем дело?
– Тео прикусила губу.
– Что я сделала не так?

– Ничего.
– Я качаю головой.
– Это просто неудачное стечение обстоятельств. BLT был единственным блюдом, которое моя мама умела готовить.

– О… - Руки Тео падают по бокам, а плечи опускаются.

– Она была отличной актрисой, но ужасно готовила. Она даже иногда сжигала бекон, но моему отцу было все равно.
– Мое горло сжимается, и слова выходят с трудом.
– Он считал, что все, что она делала, было… абсолютно идеальным.

– О Боже. Он, наверное, подумал, что я специально это сделала… вот, пожалуйста, любимое блюдо вашей жены.
– Тео закрывает лицо руками.

– Я поговорю с ним.
– Я делаю шаг к задней двери кухни, но Тео преграждает мне путь, упираясь обеими ладонями мне в грудь.

Я смотрю на ее руки, и она поспешно опускает их.

– Пожалуйста, не делай этого… Я правда не хочу, чтобы ты что-то ему говорил,

это не так уж важно.

– Он был груб с тобой?

– Нет!
– кричит она, явно лжет.
– Нет, нет, он просто… — Она отступает к двери, чтобы убедиться, что я не смогу пройти мимо нее.
– Наверное, я его удивила.

Я переминаюсь на месте, размышляя, что именно мне следует сказать.

– Это моя вина. Я сказал ему, что ты поживешь здесь, но он был… - (пьян), - уставшим в тот момент.

– Да, да, я все понимаю… - говорит Тео, прижимаясь спиной к двери, ее тело - баррикада, - но мне не следовало идти туда и будить его.

Мы смотрим друг на друга, все невысказанные слова витают в воздухе. Тео не дура, она понимает, что происходит.

– Наверное, будет лучше, если ты не будешь его навещать, - наконец говорю я.
– Ему не очень хорошо.

Это преуменьшение десятилетия.

Но Тео понимает.

– Конечно. Я просто позволю ему побыть наедине с собой.

– Спасибо.
– Я выдыхаю, и давление в груди ослабевает.
– Спасибо за понимание.

Тео кивает. Через мгновение она тихо говорит:

– Мой отец пил. До того, как бросил нас.

Я быстро вздергиваю подбородок, осознавая ее слова, хотя мое сердце отвергает мысль о том, что мой отец может поступить так же, как ее.

– Мой отец не бросил бы нас. И я его не брошу.

Тео смотрит на меня пристально, не мигая, не осуждая.

– Так вот почему ты все это затеял?

Взмах ее маленьких рук, кажется, охватывает мой дорогой костюм и поношенные туфли, часы на стене, показывающие поздний час, и саму Тео, живущую в моем доме как часть этого продуманного плана.

– Да, - соглашаюсь я просто и твердо.
– Я собираюсь выплатить все, что мы должны за этот дом, чтобы он навсегда остался у моего отца, даже если он утонет на дне бутылки. Я продолжу помогать Ризу, когда у него будут перебои с деньгами, даже если он опустится до чтения телеграмм. Я заработаю столько денег, что мне будет наплевать, когда в следующий раз кто-то назовет меня Роко Роксом, потому что я буду смеяться до упаду. И я открою тебе ресторан, Тео, будь то забегаловка или шикарный французский дворец, потому что я, может, и не очень милый, но я упорный. Я не сдаюсь. Я не ухожу. И я держу свое слово.

– Я верю тебе, - мягко говорит Тео.
– И ты можешь верить в меня. Мы в этом деле вместе.

Нетрудно поверить в Тео, когда вокруг меня полно доказательств ее гениальности. Не говоря уже о том, что большая часть из них уже в моем животе.

И хотя знаю, что она повторяет то, что я ей сказал, мне приятно это слышать.

Я не одинок. По крайней мере, сейчас.

– Хорошо, - говорю я.
– Тогда дай мне еще кусочек этого пирога, потому что это лучшее, что случилось со мной за день.