Любовный треугольник
Шрифт:
Он единственный знал настоящую причину нашего разрыва. Сколько раз я ревела у него на плече не сосчитать.
– Видела сегодня его сыновей, - произношу, глядя на багряную жидкость в бокале.
– Хорошенькие.
– Все дети хорошенькие, - отправив в рот пельмень, говорит Помазов, - Вон Алиску свою возьми хотя бы. Прекрасный ребенок, когда спит зубами к стенке.
Улыбаюсь, вспоминая как ещё вчера сестра меня по телефону умоляла забрать ее куда-то погулять вместе с Мишей.
Ее детская любовь к нему начинает меня пугать. Ладно, когда ей было пять. Это было мило и забавно, наблюдать как сестра краснеет и ждёт от Миши похвалы за какое-то свое действие.
– Ну да, - возвращаюсь к теме нашего разговора. И делаю несколько глотков вина.
– Оль, тебе надо завязывать с ним, - решительно говорит Помазов, - ты же не такая, что в семью полезешь.
– Не полезу…
– Тогда зачем это все? Я понимаю раньше, когда ещё хоть какая-то надежда была. Но сейчас-то?
– Миш….- поднимаю на него взгляд. – Ты, когда безумно голодный домой после работы приходишь, что первым делом делаешь?
– Я? Хм. Сбиваю оскомину куском хлеба, чтобы не сдохнуть с голоду, пока буду готовить. А что?
– Вот и я также. Ем свой кусок хлеба, как умею.
Выдохнув, он качает головой.
– Значит так. Я сейчас доедаю, и мы едем с тобой в клуб. Танцевать и бухать.
– Не думаю, что это хоть как-то поможет, - вымученно улыбаюсь я.
– Глобально? Не поможет. Здесь и сейчас - должно.
Миша оказывается прав. В моменте танцы и пара бокалов коктейлей действительно помогают.
Помазов умеет отвлекать. С ним я почти всегда смеюсь.
Домой он меня привозит пьяную и забывшуюся. Засыпаю я мгновенно, наверное, впервые за последние пару тройку недель.
А утром меня будит трель входящего звонка.
Поморщившись, планирую проигнорировать, потому что сегодня воскресенье, а у меня законный выходной, но звонящий оказывается напористым и после того, как время ожидания звонка заканчивается, звонит во второй раз.
Чёрт… Ну и трещит же голова, жуть просто…
Сонно пошарив рукой по тумбочке и нащупав мобильный, подношу его к уху.
– Да?
– Здравствуй, Оля.
Веки тут же открываются, сон как рукой снимает. Удивлена ли я? Нет. На подсознательном уровне ждала этого звонка еще с осени, как только устроилась в ресторан.
– Здравствуйте, Лусине, - утыкаюсь взглядом в потолок, слыша на том конце раздраженный выдох.
– Совесть не мучает? – выплевывает она.
– Не за что.
– Ну да, у тебя ведь её нет.
Пытаюсь отыскать в себе отклик на её слова, но он отсутствует. Вчерашняя встреча с сыновьями Давида настолько меня подкосила, что я даже на её слова не реагирую, как прежде.
– Вы поэтому позвонили? Сказать мне об отсутствии совести? Не стоило.
– Послушай сюда, дрянь…
– Нет, это вы меня послушайте, - встаю с постели и накинув на плечи халат, направляюсь на кухню. – Если вы считаете, что своим звонком снова надавите на мои болевые точки, то у вас это не получится. Они давно сломаны. Вами же. Поэтому зря стараетесь. Запугать вам меня не удастся. Всё, что я могла потерять – я уже потеряла. Больше банально нечего. За что вам самое неискреннее спасибо. Как и за то, что Давид вместо того, чтобы заботиться о детях думает о том, чтобы не потерять меня, - на том конце в мой адрес летит что-то на армянском, - Вы не знали? Так я вам скажу, как есть. Ваш сын несчастен. Вы просчитались, когда три года назад пытались выбороть ему счастье. Не получилось. И Ани тоже несчастна. Потому что, когда муж любит другую, жена априори не может быть счастливой.
– Да что ты знаешь…
– И мне её очень жаль, - не даю ей вылить
– Послушай сюда, глупая девчонка, - женский голос становится ледяным, - жалеть тебе нужно себя. Потому что одна именно ты, а не Ани. Мы – жёны, никогда одни не остаёмся. Таких как ты за жизнь у мужа может быть десяток. И плевать, что он время от времени приходит, воняя такими вот паскудами, выходит из комнаты, чтобы ответить на звонок, или срывается в свой выходной вместо того, чтобы провести время с семьей. Рано или поздно он все-равно возвращается. В детей своих вкладывает деньги и время вдвое больше потому, что совесть мучает за предательство по отношению к ним и к жене. А такие как ты, в итоге так и остаются сами и лезут на стены от одиночества и потерянных лет. Запомни мои слова, Оля. Давид никогда… ни-ког-да не променяет своих сыновей на тебя. Как не променял в своё время его отец.
Звонок прерывается, а моя рука с телефоном обессиленно падает вдоль туловища.
41 Давид
Паркую машину на обочине дороги, так как парковка около площади забита напрочь.
Выхожу на улицу, и отправляюсь к нашей палатке.
Погода сегодня сказка – с неба срывается пушистый снег, ветра нет, на градуснике минус пять. Идеально для субботней семейной прогулки, чем собственно народ и занимается.
На катке развернуться негде. На аттракционы очереди. Из колонок доносится новогодняя музыка, в воздухе витает атмосфера праздника, а также запахи жареного мяса, сладкой ваты и попкорна.
Около каждого домика и палатки скучковались желающие вкусно перекусить и выпить. Наша – не исключение. Очередь в несколько метров говорит сама за себя.
За прилавком шустро крутится Оля. Пока иду, не могу от неё взгляд оторвать. Напитываюсь её приветливой улыбкой, закладываю в себя её в прок, потому что мне она перестала вот так улыбаться с того самого дня, когда приехала Ани. А было это почти три недели назад.
Я тогда вообще подумал, что она уйдет и чуть не рехнулся. Смотрел, как она за дверь выходит, а у самого внутренние органы в мясо скручивались и сердце останавливалось.
В глаза ей посмотрел и прочел всю боль. Через себя её пропустил, вместе с кровотоком в каждую клетку поселил. Знаю, что не должен был её останавливать. Но не смог. А теперь чувствую, что она с каждым днём отдаляется все дальше. Как сквозь пальцы утекает, и от этого ни жить нормально не могу, ни есть, ни спать.
– Привет, - жму руку Сане, нашему мангальщику, который здесь вместе с Олей, а потом подхожу к ней, - Здравствуй.
– Привет, - бросает в меня дежурной улыбкой, максимально отличающейся от той, что я успел хапнуть за те несколько дней, когда она была открытой со мной. – А Аня где?
– Едет, уже звонила. Если тебе срочно нужно куда-то, езжай, я подменю, пока она не приехала.
Сегодня на вечер и весь завтрашний день я обещал дать Оле выходные. Она и так здесь почти безвылазно. Пусть хотя бы эти пару дней выдохнет.
– У меня еще есть минут десять, так что пока не надо, - положив в бумажные пакетики три кусочка пахлавы, она протягивает её ожидающим родителям с дочкой, - вот возьмите, приятного аппетита. А это тебе, - достав из рядом стоящей баночки упакованный шарик маршмеллоу, протягивает его малышке, - за твои чудесные глазки.