Любовный треугольник

Савицкая Элла

– Нет. Устала просто очень.

– Из-за экзамена волновалась?

– Да, - нагло вру, - не спала почти.

– Ну и зачем? – Переместив руку, сдвигает вырез рубашки и обхватывает мою грудь ладонью, - Сколько раз повторять, что нервы дороже? Экзамены ты всегда сдаёшь, но волнуешься при этом каждый раз больше, чем нужно.

Бедром чувствую, как его пах становится тверже. Первый порыв – отстраниться, и руку его убрать, но сама же себя и одергиваю. С чего бы? Он – мой парень, в конце концов. Ни разу за всё время, что мы вместе у меня не возникло

мысли отказать ему в близости. Тогда что это за порыв сейчас?

Подавшись вперед, приникаю к мягким губам.

– Ты же знаешь меня. Я всегда волнуюсь, - коротко целую его.

– Знаю, поэтому и говорю, что зря, - произносит он прежде, чем задрать мою рубашку к верху, а потом и вовсе снять её. – Нервные клетки не восстанавливаются. А ты у меня девочка умненькая, не сомневайся в этом.

Склоняется, обхватив мой правый сосок губами, а левый сжимает пальцами.

Прикрыв глаза, подаюсь вперед, запускаю пальцы в короткие волосы. По телу бежит привычное тепло, концентрируется в животе. Сосредотачиваюсь на нём, пытаюсь сфокусироваться на ощущениях. Когда Леша расстегивает ширинку на джинсах, приподнимаю бедра, давая ему возможность спустить их вместе с бельем.

Его губы находят мои, язык проникает в рот. Мы долго целуемся, сильные руки зарываются в мои волосы, сминают кожу, сжимают ягодицы. Слышу, как шелестит фольга и отрываюсь на несколько секунд, чтобы он надел презерватив. Пока делает это, стараюсь не позволять мыслям утекать в другое русло, а они то и дело норовят это сделать. Рвут сознание, достают оттуда совершенно другой образ.

Со злостью стискиваю зубы, и едва Леша справляется с защитой, тут же припадаю к его губам.

– Нетерпеливая моя, - смеётся он, гладя меня через тонкую ткань трусиков.

Сдвигает полоску в сторону, приставляет ко входу тугую головку и через мгновение я чувствую, как он меня заполняет.

Хрипло стонет, а я крепко зажмуриваюсь. Под размеренные толчки, пытаюсь отыскать в себе хотя бы малейшую ответную реакцию.

Но как не стараюсь, оргазм испытать не получается. Когда по рваным и напряженным движениям понимаю, что Леша на пределе, имитирую его, громко вскрикнув и сжав мышцы промежности.

Леша кончает сразу же, сильно вцепившись в меня и прижавшись к губам.

Дышит тяжело и улыбается.

Я делаю тоже самое, а после встаю с его колен.

– Ты спать идёшь? – спрашиваю, надевая рубашку.

– Пока нет, фильм досмотрю, - тоже натягивает джинсы обратно и застёгивает ширинку. Обдает меня теплым взглядом, - Ты ложись, солнце, если хочешь.

– Да, я пойду. Выспаться хочу.

Развернувшись, ухожу в спальню и, наконец, добираюсь до кровати. Укрываюсь одеялом по самый нос, как вдруг чувствую слезы на щеках. Они текут не прекращаясь. Горло дерет ком, а в груди боль такая, что выдержать почти невозможно.

Утыкаюсь лицом в подушку, чтобы не выдать себя всхлипами и реву.

7 Оля

Дура! Такая

дура! Зачем я поехала в это чёртово кафе? Нужно было стоять на своём и отказаться.

«Потому что часть тебя хотела увидеть его» - издевается внутренний голос.

Хотела. До дрожи в кончиках пальцев хотела, только теперь что? Снова ждать, пока отпустит? Снова все круги ада?

Леша ложится спать через полчаса. Засыпает почти сразу, а я всю ночь лежу, уткнувшись в потолок. Из-за закрытой двери памяти, подобно ночным демонам, выбираются воспоминания и съедают меня заживо.

Как мы с Давидом гуляли по городу, как оба пытались держаться друг от друга подальше, но у меня получалось хуже. Как сорвались и … боже, кажется я была самой счастливой за те три месяца, что мы были вместе.

Если бы можно было, я бы душу дьяволу продала лишь бы иметь возможность быть с ним. Лишь бы его семья была другой и приняла меня. Лишь бы ему не пришлось делать выбор, а мне… отпускать его.

К утру у меня страшно болит голова. Еле добираюсь до университета. Покупаю себе кофе, и подхожу к своей аудитории. Пока Мари нет, останавливаюсь рядом с окном и залезаю в телефон.

Сегодня у нас зачёт, а потом весь остаток дня свободный. Леша до вечера будет на работе, я же на несколько дней отпросилась, чтобы сдать сессию.

– Привет, Оль.

Поднимаю голову на подошедшую Мариам. Подруга выглядит немного взвинченной, глаза блестят, щеки алые.

– Привет, - убираю телефон в сумочку, рассматривая её внимательно.

Примерно понимаю из-за чего такие изменения. Одно имя – Демьян… Мы с ней одновременно влюбились, когда учились в одиннадцатом классе. Я – в Давида, она в его лучшего друга – Демьяна. И мы же обе их отпустили, когда они закончили университет. Обе справлялись каждая со своим горем, но были все это время рядом и поддерживали друг друга, как могли. Стали крепкой нерушимой опорой, за что и любим друг друга так, как никто, наверное, больше.

– Случилось что-то? Ты приболела?

Вероятно, скрыть следы моей бессонной ночи у меня вышло плохо, потому что она хмурится, глядя в моё лицо.

– Наверное, вчера все же простудилась. Голова очень болит.

– Я вижу. Как же ты зачёт сдавать будешь?

– Да, сдам. Куда денусь? Вы как вчера посидели?

– Ты вовремя уехала, могу сказать, - вздыхает Мариам, опираясь рядом со мной бедрами на подоконник, - Давид вчера на парня набросился за то, что он подсел к Ани, представляешь?

Сердце больно стискивается, стаканчик кофе в руке подрагивает.

– Ого. Всё нормально? Никто не пострадал?

– Физически нет, но было очень неприятно, - морщится Мари, а потом резко меняет тему, - Слушай, мы же в театр сегодня собирались. Пойдем? Или может лучше дома отлежаться?

Чёрт… театр.. Ани… вдоль позвоночника ползет мороз… нет, я не смогу.

– Если ты не против, я бы подлечилась. А вы идите. Я предупрежу крестного, он вынесет вам билеты.

– А это удобно? – неуверенно смотрит на меня подруга.