Любовный треугольник

Савицкая Элла

– Конечно. Он рад будет.

– Тогда ладно. Ани нужно после вчерашнего проветриться. Давид впервые так вел себя с ней. Вообще не знаю какая муха его укусила. Только ты уехала, ушёл курить. Пропадал где-то, а вернулся совсем другим… Я не ожидала от него такого.

Больно кусаю себя за щеку и отвожу взгляд.

Вовремя подошедший преподаватель открывает нам дверь в аудиторию, и я, пользуясь моментом, вбегаю в числе первых и ныряю на заднюю парту.

Чудом сдав зачёт, машу Мариам рукой и уезжаю домой. Похоже, я правда заболела, потому что у меня оказывается температура.

Бесцельно валяюсь целый день в постели. По телевизору идут какие-то передачи, а я будто провалилась в какой-то астрал. Мне то жарко, то холодно. Леша предлагает привезти вечером еду из ресторана, но я отказываюсь и прошу его сегодня не приезжать. Не могу пока что. Это неправильно. Мне нужно время прийти в себя.

Когда за окном темнеет, а от Мари приходит сообщение, что они с Ани забрали билеты и уже заняли свои места, я решаю, что нужно хотя бы чаю выпить.

Встаю с дивана, отправляюсь на кухню, но, когда почти дохожу до неё, в квартиру раздаётся звонок.

Сменив направление, подхожу к двери и смотрю в глазок.

В грудь мгновенно удар прилетает, а слабость, что еще секунду назад владела моим телом превращается в ураган.

Прижимаю руку к груди, лихорадочно пытаясь понять зачем Давид здесь.

Дыхание перехватывает, сердце подскакивает к самому горлу и начинает тарабанить быстро-быстро.

Отхожу от двери, накрываю губы ладонью, будто он по ту сторону может услышать, как я громко дышу. Случайно бросаю взгляд в зеркало и пугаюсь сама себя. Глаза стеклянные, кожа бледная, как у мертвеца. Хватаю расчёску и нервно впиваюсь ею в пряди, спутавшиеся во время лежания на диване.

Из-за второго звонка вздрагиваю и возвращаю расческу на место. Вся мелко дрожу, ступая к двери, как по горящим углям.

Протягиваю руку и зависаю около замка. Вдруг он не дождётся и уйдёт. Пусть уходит. Зачем пришел вообще и как адрес узнал? Сумасшедший!

Бесшумно придвигаюсь к глазку. Давид смотрит прямо в него. Будто чувствует. Нет, точно знает, что я дома.

Медленно выдохнув, выпрямляю плечи и облизываю пересохшие губы. Щелкаю замком, распахивая дверь.

Взгляд карих глаз немедленно впивается в моё лицо.

Мне же словно разряд в сердце приходится.

– Давид? – звучу максимально легко и удивленно.

– Мариам сказала, что ты заболела.

– Да. Погода такая, сложно не простыть. Ты у неё узнал адрес?

– Я войду, не против?

Ещё один разряд. Сердце нитями страха окутывает. Цепляюсь крепче в дверную ручку.

– Зачем?

Давид сощуривается, расстреливает меня глазами. В своей манере, запрокидывает слегка голову назад.

– Не знаю. Чтобы в подъезде не разговаривать.

Логично… вот только о чём нам говорить?

Он когда-то вот так же приехал ко мне и тоже сам не мог объяснить почему. Закончилось это тем, что мы начали встречаться, потому что оба понимали, что тянет так, что сопротивляться нет никаких сил.

Но то было тогда…

– Проходи.

8 Оля

Отступаю, впуская Давида внутрь. Закрываю

дверь, наблюдая, как он снимает с себя ветровку и кроссовки.

Стараюсь не вдыхать так глубоко его запах, заполонивший мой коридор, но выходит из ряда вон плохо.

– Кухня там. Я как раз собралась пить чай. – прохожу мимо него, - могу сделать и тебе, если хочешь?

– Хочу.

Включив свет, подхожу к чайнику и нажимаю на кнопку. Сама пытаюсь понять, как Мариам могла ему дать адрес. Зачем?

Кожей чувствую, как Давид бесшумно входит на кухню. Его присутствие в каждой клетке огонь высекает. Кожа нагревается, волоски на затылке приподнимаются.

– Отец таки купил тебе квартиру, как и обещал, - скорее констатирует, чем спрашивает.

Оборачиваюсь через плечо.

– Да. Он знаешь, изменился очень.

Мой папа после несчастного случая потерял возможность оперировать людей, хотя до этого был одним из лучших хирургов в городе. Его это очень подкосило, он долго пил, водил в дом своих пьяниц друзей, пока это однажды не привело к тому, что один из них чуть меня не изнасиловал. Если бы не Давид тогда, моя жизнь была бы сломана. Он приехал ко мне и вытащил буквально у того из рук. Избил его сильно. Зато произошедшее вернуло к жизни моего отца. Он до сих пор не простил себе того случая. И каждый раз, когда мы встречаемся, в его глазах я вижу вину. Хотя на самом деле давно его простила. Осталось, чтобы он сам теперь простил себя.

– Мариам говорила, что он работает преподавателем, - произносит Давид.

– Да. При чём одним из лучших. – возвращаюсь к завариванию чая, - Он снова в наш город вернулся.

– Видишь его часто?

– Периодически. Он чаще с Алисой видится. Забирает её к себе на выходные.

Добавляю себе в чашку сахар, а Давиду делаю без. Он вроде бы так любил, если конечно, ничего не изменилось. На всякий случай ставлю на стол сахарницу и достаю из шкафа конфеты.

– Это сколько ей уже?
– спрашивает, наблюдая за моими манипуляциями.

– Восемь. В третьем классе учится, - улыбаюсь, вспоминая о том, как сестренка на днях рассказывала, что врезала портфелем какому-то Кириллу за то, что он ей подножку поставил. – Растёт та ещё угроза мужскому полу.

Опускаю перед Давидом чашку, сама сажусь напротив него. Подбираю под себя ногу, в глаза ему не смотрю. Так это странно – вот так сидеть рядом с ним и пить чай. Фальшиво. Будто два актёра играют только им понятный спектакль. И я, надо признать, справлюсь хуже.

– Я вчера твоих сыновей видела. На тебя похожи, - произношу хотя бы что-то, чтобы нарушить удушающую тишину.

– Похожи, - кивает Давид, обхватив ладонями чашку, но к чаю так и не притрагивается.

– Они погодки, да?

Боже, зачем спрашиваю. Знаю же, что погодки. Арсен родился через год после того, как они с Ани поженились, а Гор еще через год. Мариам сложно было утаить такую информацию от меня. И хоть намеренно я не расспрашивала, она периодически сама рассказывала. В двух словах конечно, чтобы не напоминать мне лишний раз о нём, но самые важные факты я знала.

– Да. Ты сама как?