Люди, Бооги и Монстры
Шрифт:
В ушах Бена поселился странный гул. Конечно, у Купера есть язык. Господи, о чем он думал вообще? Ну да, розовый, широкий, блестящий. Какие еще у людей бывают языки?
— Эй, космонавт, ответь, это Хьюстон, — Джон помахал перед его лицом вилкой и вытер губы.
— Да, я тут, — Бен почувствовал жар на щеках за непрошеные мысли. — Просто задумался.
— Насчет девочки? Ты не переживай, — Джон решил, что он грузился из-за смерти ребенка, и Бен не стал его переубеждать. — Какая-то деталь будет всплывать и
— Так точно, сэр, — он слабо улыбнулся и вернулся к еде. Его телефон завибрировал в кармане джинсов, и он его достал, чтобы прочитать сообщение.
— В мое время мы звонили друг другу по домашнему и болтали часами, пока предки не давали пиздюлей, — проворчал Джон.
— Меня бросили.
— Что?
Бен выключил телефон, задумчиво ковыряясь в тарелке.
— Дана. Сказала, что больше так продолжаться не может.
— Смской? — уточнил Купер. — Бля, я точно не понимаю ваше новое поколение.
— Конечно, куда тебе, ведь тебя бросили вообще без единого слова, Ромео, — огрызнулся Бен.
Джон угрожающе наставил на него палец, помолчал, а затем хмыкнул.
— Ладно. Подъеб засчитан.
Они закончили обед в полном молчании, но Бена, как и Джона, по всей видимости, это не напрягало. Посуда отправилась в раковину до лучших времен, а они переместились на удобнейший диван Итана Левина, который Бену обошелся в две с половиной тысячи баксов. Об этом он умолчал, ибо Купер мог сожрать за «корявые понты Беверли-Хиллс» с потрохами.
Джон устроился у него между ног и откинулся ему на грудь, чуть съехав вниз по дивану, чтобы им было удобнее сидеть из-за разницы в росте. Прошло две минуты, и Бен не выдержал.
— Куп, мы повторяем эту хрень пятый день подряд, может, ты уже расслабишься?
Тот окончательно окаменел и слегка повернул голову.
— Ты о чем?
— Мне все равно. Но если ты будешь сидеть у меня на коленях, будто я злостный педофил, удерживающий маленького Джонни, аттестацию мы не пройдем.
— Я расслаблен!
— И врешь как пятилетний. Я ожидал от тебя большего, — Бен убрал руки с его живота и, положив на плечи, слегка надавил большими пальцами в нервные узлы под трапециевидными мышцами.
Купер дернулся вперед, схватив Бена за колени.
— Блять, не тыкай мне в спину без предупреждения!
— Ладно-ладно. — Он убрал руки. Плохая была идея с самого начала. — Зачем так реагировать? Это из-за выстрелов? Спина болит?
Джон обернулся, а затем сложил локти на колени перед собой.
— Нет, это не из-за выстрелов. — Он тяжело вздохнул.
Бен терпеливо ждал, пока Купер соберется с мыслями, рассматривая его сгорбившуюся спину.
— Я не настаиваю, но ты можешь поделиться. Обычно помогает. Из-за похищения? — Он надеялся, что его вопрос не
— В какой-то мере. Тяжело засыпаю, бесят разные звуки, постоянное чувство, будто что-то произойдет и надо быть наготове.
После непродолжительной паузы, Бен снова спросил:
— ПТСР?
— Если верить этим умникам в белых халатах. И не то чтобы у меня приступы, я себя контролирую и могу работать, — зло произнес Джон, будто боялся, что он начнет намекать на его несостоятельность.
— Но не ночью.
— Я жил у Лори первый месяц, она слышала, что я начал разговаривать во сне. — Джон фыркнул, все еще продолжая сидеть чуть поодаль. Он не уходил, что давало Бену надежду.
— Ну, у меня тут сигнализация, свет на датчиках движения во дворе, два пистолета в доме, один в гараже и бита под кроватью. Думаю, мы отобьемся, если что. — Бен неуверенно положил руку ему на обтянутую футболкой спину.
Одно дело, когда им нужно было сидеть вместе, куда тут денешься от физического контакта, и другое, когда Бен хотел коснуться сам. Без причины. Но Джон не скинул и никак не отреагировал на его ладонь.
— В ночь, когда меня избили, а маму изнасиловали, копы нас обоих увезли в больницу, — произнес Бен вполголоса. — Стоило врачам оставить ее одну, она пробралась в детское отделение. Не знаю, как она умудрилась найти мою палату, — с улыбкой добавил он, медленно наклоняясь к Джону, — но проснулся я вместе с ней.
Бен положил подбородок ему на плечо, рассматривая профиль Купера. Тот, сжав челюсти и нахмурившись, повернулся к нему лицом.
— Ты пытаешься успокоить меня байками из детства? — В противовес угрожающему виду, голос Джона был спокоен и мягок.
— А тебя нужно успокаивать?
Купер позволил уложить себя обратно, и на этот раз его широкая грудная клетка вздымалась равномерно, почти в унисон с дыханием Бена. Тепло разливалось от колен до кончиков пальцев, макушка Джона упиралась ему в подбородок, и они сытые, полулежа, просто слушали тиканье часов.
На них обоих свалилась неподъемная усталость. Десять минут прошли, но они не сдвинулись с места.
— Если ты начнешь меня убаюкивать, я тебе врежу, — низко проворчал Джон.
— У меня в детстве был плюшевый динозавр.
— Это намек?
— Это значит, эффекта от его рева было столько же, сколько от твоих угроз.
— Ты однажды допиздишься…
— Останешься? — Бен не дослушал, поглядывая на часы. Спать им оставалось часов пять, Куперу — четыре, если он поедет домой прямо сейчас.
Джон поднялся, высвободившись из объятий, и задумчиво глянул в его сторону.
— Ты понимаешь, что все, что творится — промывка мозгов? В нормальной ситуации ты бы спокойно поехал к своей девушке, а я был бы уже дома. Или нашел бы в баре перепих на ночь.