Люди и боги
Шрифт:
— Хорош, — признал сержант.
Третий, раненый альмерец свернул с тропы в кусты, проломал их лошадиной грудью, объехал засаду — и помчался следом за товарищем.
— По коням! За ними!
Двое разведчиков мчали вниз, с холма. Они выиграли немного времени, пока враг забирался в седла, но идова тропа постоянно петляла, не давая развить полную скорость. Зато изгибы тропы защищали от арбалетов.
— Съедем на поле — уйдем! — крикнул первый, его звали Эйб Турс.
— Я ранен, — процедил
— В грудь?
— В плечо.
— Ерунда! Уйдем!
Тихий не разделял оптимизма. Он, разведчик, носил легкий кожаный доспех. Болт прошил доспех навылет, вместе с рукою. Кровь лилась ручьем на локоть и ладонь, поводья намокли и стали скользки. А в спину бил дружный топот десятков копыт. С полдюжины северян, никак не меньше.
Тропа изогнулась, как змея. Эйб Турс ловко вписался в поворот, Тихий зацепил кусты, поймал шлемом ветку, чуть не выпал из седла. Скрипнул зубами, силясь удержаться. Сзади донеслось:
— Стойте, парни. Все равно же догоним!
Тихий вонзил шпоры в конские бока. Сжался в тугой комок, собранный до предела, до боли. Мокрые поводья, слабеющие руки, гадюка-тропа — все прочее исчезло. Бревно на дороге — прыжок — выдох. Поворот — натянуть повод — удержаться. Выдох. Кусты — к чертям, насквозь — шпоры в бока — держаться. Выдох…
Вдруг повороты прекратились и деревья исчезли. Верней, остались только справа, а слева раскинулось поле. За полем темнело что-то — может, вражеская армия. Не было сил повернуться и глянуть. Шпоры в бока, галоп. Держись, держись!..
— Арбалеты! — крикнул Эйб Турс, оторвавшийся на дюжину ярдов.
— Что?
— Пригнись, Тихий!
Он упал на шею коню. Тренькнули арбалеты, болты свистнули над головой.
Шпоры. Держаться!
Скакун шел галопом, Тихого швыряло вверх-вниз, шпоры вспарывали конскую шкуру. Левая рука онемела и повисла плетью. Он бросил поводья и схватился единственной рукой за луку седла. В поле нет поворотов. Гнать вперед — и держаться.
— Да ты ж упадешь сейчас! — В голосе северянина звучала жалость. — Сдавайся, герцог помилует!
— Не слушай, брат! — Кричал Эйб Турс. — У них кони — дрянь! Нипочем не догонят!
Тихий изловчился и глянул через плечо. Ярдов двадцать отделяли его от переднего икса. Светлая борода, густые брови, сержантские ленты на шишаке шлема. Северянин приближался. Медленно — но уверенно.
— Не уйдешь же. Не мучай себя!
Тихий знал: Ориджин отпустил три сотни пленных. Истечь кровью, насмерть загнать коня — или просто натянуть поводья…
Шпоры. Держаться. Гнать!
Ради Альмеры!
Вот только сил уже нет. Тело размякает, темнеет в глазах…
— Эйб, я все, — крикнул Тихий и начал сбавлять ход.
Эйб Турс — прекрасный
— Уходи, Эйб! — добавил Тихий.
Но товарищ, тьма его сожри, натянул поводья. Вороной холливел развернулся так круто, что комья земли брызнули из-под копыт. Эйб Турс обнажил меч и рванул на помощь Тихому. Навстречу шестерке иксов.
— Да тьма же тебя… Уходи!
— Альмера! — Ответил Эйб. — Альмера-аа!
Сдаться — очень просто. Отбросить меч и открыть забрало. На Тихом — полушлем, забрала нет, так что правило одно: меч. Тихий вынул клинок из ножен, размахнулся…
— Альмераа! — Орал Эйб, вихрем мчась навстречу кайрам.
Те даже слегка сбавили ход — удивились, поди. Один на шестерых…
Тогда Тихий увидел кое-что. Он глянул в сторону дороги, занятой северною конницей. И черные с иксами на плащах, и двуцветные, и тот, с собакою в седле, и даже худой под вымпелом — все до единого смотрели на Тихого и Эйба.
— Альмера… — сквозь зубы процедил Тихий и двинул коня наперерез иксам.
Ближайший ухмыльнулся и взмахнул мечом. Тихий сумел поднять раненую руку. В ней не было щита, он закрылся голой рукой — и северный клинок отсек ее по локоть. Но конь Тихого протаранил и опрокинул врага.
Боль оказалась неожиданно слабой, Тихий лишь застонал — и нацелился в следующего. Тот развернулся, изготовился к удару. Когда оставалось ярда три, Тихий метнул меч. Прямо в голову. Клинок ударил по шлему плашмя, не ранил, но оглушил врага, и тот пропустил атаку. Тихий врезался в него конем, вышиб из седла.
— Так не пойдет, — рыкнул сержант северян и повернул навстречу альмерцу.
Шпоры. Гнать. Держаться.
Просто гнать!
Сержант занес клинок для удара. Тихий и не думал уклоняться. Он превратил себя в снаряд и бил прямою наводкой, как баллиста.
— Твою ж Праматерь, — буркнул сержант, вгоняя клинок в глаз альмерского коня.
Скакун погиб, не издав ни звука, и полетел кубарем. За миг до того Тихий прыгнул из стремян прямо на сержанта, и своею инерцией выбил кайра из седла.
В последнем проблеске сознания Тихий успел увидеть, как его друг Эйб Турс разворачивает коня и мчится прочь.
— Только двое, — сказал герцог.
Сержант Даггер вытянулся в струнку, буравя взглядом облако далеко за плечом великого лорда.
— Так точно, милорд. Виноват, милорд.
— Зато живы, — отметил герцог.
— Как было приказано, милорд.
— Безрукий выглядит скверно.
— Потерял много крови, милорд. Долго не хотел сдаваться.
— Я видел… — с неясным выражением обронил герцог. — Лекаря!