Люди и боги
Шрифт:
Отец Давид поклонился:
— Я не имею чести состоять в боевом братстве, но все, что знаю о нем, говорит о вашей правоте, милорд.
— По данным нашей разведки и по словам сира Михаэля, также присутствующего здесь, один батальон боевого братства стоит непосредственно под Эвергардом, а еще один идет из Флисса ему на помощь по вот этому тракту, через село со смешным названием Дорожный Столб. Кроме того, под Эвергардом размещен еще один регулярный полк герцогов Альмера — второй алериданский. Я веду к следующему. Если даже мы прорвемся мимо Воронова Пера и помчим к Эвергарду
Корделия хмуро сдвинула брови. Гордон Сью лучезарно улыбнулся.
— Да, капитан, я тоже подозреваю худшее. Конечно, можно понадеяться, что Фарвей внезапно поможет нам, атакует Галларда с тыла и передаст церковному суду, ничего не требуя взамен. История ведь знает много случаев, когда у хитрющего старого лорда внезапно просыпается совесть…
Ульянинка покачала головой:
— Милорд, не следует ждать благочестия от Дома Фарвей. Известно, что некоторые отпрыски герцога поражены вольнодумством. В их семье допускаются сомнения в божественности Праматерей. Внук за обеденным столом заявляет, что Янмэй Милосердная была не посланницей богов, а всего лишь опытным политиком — и дед спускает это! Я не удивлюсь, если такая семья встанет на сторону еретиков.
— Благодарю вас, мать Корделия. Таким образом, перед нами, святым божественным воинством, открыты следующие пути. Первый: осадить Вороново Перо и разбить лбы о его стены. Второй: стоять на месте, ждать своего подкрепления и героически сдохнуть, когда вражеское подкрепление придет раньше нашего. Третий: промчаться мимо Воронова Пера, пойти на Эвергард, упереться в его стены и героически сдохнуть от удара в спину, нанесенного вольнодумцами из Надежды. Ну, и четвертый: отступить в замок Бэк и застрять там на долгие месяцы, поскольку Векслер перейдет в наступление и захватит-таки проклятущую дорогу на дамбе.
Эрвин воздел к небу перст и завершил речь словами:
— А маленькое препятствие таково: мне думается, ни один из вариантов не к лицу воинам света.
Повисла долгая пауза. К чести офицеров, никто из них не спешил высказаться. Все взяли время, чтобы хорошо обдумать ситуацию.
Барон Айсвинд уточнил:
— Милорд, прошу прощения. Как я понимаю, к нам на помощь спешным маршем идет из Фаунтерры легкая конница графа Лиллидея. Когда она прибудет?
— Через два дня, барон. Слишком поздно, чтобы решить наши проблемы. Подкрепления в Вороново Перо придут раньше.
Еще несколько минут молчания, и несколько хмурых взглядов, полосующих карту.
— Милорд, — заговорил Гордон Сью, — позвольте предложить. Наша главная цель — Кукловод, граф Шейланд, верно? Мы можем пойти на северо-запад, во Флисс. Там нас не ждут, и мы без труда возьмем
Уэймар… Иона… Идея отозвалась теплой вспышкой в сердце Эрвина. Бросить все — и помчаться на помощь к сестре…
Офицеры также оценили предложение. Шрам и Манфрид одобрительно кивнули, барон Айсвинд поднял бровь, будто удивляясь уму Гордона. Но мать Корделия решительно вмешалась:
— От имени Церкви, я отклоняю это предложение. Галлард Альмера — такой же еретик, как Виттор Шейланд, и даже более опасный, учитывая его власть над умами значительной части духовенства. Я настаиваю на его аресте.
Барон Айсвинд обратился к ней:
— Святая мать, касательно части духовенства, позвольте спросить. На стороне противника сражаются два батальона братства Вильгельма. Не перейдут ли они на нашу сторону, раз уж Галлард лишился сана?
Корделия нахмурилась.
— Боюсь, что нет. Епископ Амессин — глава Вильгельминского братства — присутствовал в столице на Вселенском соборе. Он, единственный изо всех участников собора, голосовал против низложения Галларда. Решение было принято и без его голоса, однако Амессин сразу же покинул Фаунтерру. Очевидно, что он остался на стороне Галларда, а вильгельминские братья никогда не пойдут против своего магистра.
Эрвин уточнил:
— Но, очевидно, епископ Амессин все еще в дороге, а значит, боевое братство лишено центрального управления. Каждый батальон действует сам по себе, верно?
Корделия беспомощно глянула на Давида, и тот ответил:
— Насколько я знаю, прелаты братства вечно конкурируют между собой, и только железная рука Амессина может их сплотить. Потому вы правы, милорд: в данный момент каждый вильгельминский батальон довольно самостоятелен.
Тень мысли мелькнула в голове, и Эрвин спросил:
— Отец Давид, прошу, блесните познаниями еще раз. Каковы главные обеты братства?
— Дисциплина. Служение. Защита.
— Защита — кого?
— Святого закона Прародителей, а также мирного люда.
— Святой закон в нынешнее смутное время многие понимают по-разному…
— Ваша правда, милорд.
— Но вот мирный люд — штука вполне определенная. Если простой народ постигнет лихо — скажем, стихийное бедствие — орден Вильгельма придет на помощь?
— Должен, милорд. Разве что глава ордена напрямую прикажет обратное…
Эрвин повернулся к офицерам. На сей раз он почти не видел их — напряженная работа мысли туманила взгляд. Хайдер Лид заговорил, и Эрвину стоило труда уловить его слова:
— Милорд, я предлагаю вот что. Блэкморским полком, который стоит в Вороновом Пере, командует племянник графа Блэкмора. А граф-то у вас под арестом, в Фаунтерре. А в нашем плену после вчерашней битвы полно альмерских раненых. Отпустите пару альмерцев, пусть идут в Вороново Перо и отнесут Дэниелу Блэкмору послание: дескать, вы отпустите его дядю, если Дэниел вместе с полком встанет на нашу сторону. Или — наоборот, зарежете его дядю, чтобы графство ему досталось. Скажите, пусть выберет, что ему милее.