Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

— Какой?

— Который связал наши жизни, — ответил Хаокин.

— Чего?

— Не перебивай! Серьезно. Не вежливо вообще-то. Так вот. Это, значит, пока я жив, ты не умрешь от ножевого ранения, яд тебя не возьмет, под водой ты не задохнешься. Моя жизнь перетянет твою смерть. При этом я буду чувствовать, когда тебе больно, мое тело будет думать, что это происходит со мной, и из живота у меня пойдет кровь, я стану задыхаться, но не умру. И это не будет происходить на самом деле со мной. А ты вдруг поправишься от этого всего — от яда, от пореза, будешь дышать с водою в легких. То же самое произойдет, если стану помирать я, только с тобой. Если же нас потопят

вместе, мы умрем. Так как не будет той жизни, что перетягивала бы смерть. Всё. Я рассказал. Можно идти?

— О боже, — проговорила Ариадна. — Как ты мог такое со мной сотворить?

— Ну, ты же согласилась.

— Я на это не соглашалась! — закричала она. — Я хотела жить нормально, а потом появился ты, и всё пошло наперекосяк. Признайся, ты использовал меня, чтобы самому не сдыхать, а я принимала на себя твои удары! Я просто подвернулась тебе, и ты решил воспользоваться тем, что я умираю и у меня нет выхода. И сбежал. Без всяких объяснений. А на то, что дальше со мной будет, тебе же плевать было. Боже! Боже!

Хаокин покорно молчал и смотрел, как раскрасневшаяся Ариадна ходит туда-сюда по комнате.

— А я осталась один на один с этой хренью. И не понимала, откуда эти таланты и почему я так себя веду. Не знала всё это время, почему со мной творятся те ужасные вещи. Боже…

— Подожди, — перебил ее Хаокин. — Ты сейчас надо мной издеваешься? Как ты могла не знать этого, если пару дней назад сбросилась со скалы ради встречи со мной?

Ариадна остановилась.

— Черт, — проговорила она. — А ведь и правда. Знала. И сбросилась, потому что понимала — тебе придется за мной прийти. Я просто забыла сейчас… логически подумать.

— Забыла логически подумать? — возмутился Хаокин.

— Ну да. Забыла подумать. Ну простите, будто ты идеальный. Только и делаешь, что пьешь целыми днями да куришь эти ужасные сигареты, от которых у меня потом изо рта вонь.

— Но ты же сейчас говорила, что такая бедная и несчастная, не знала, какое там действие обряда, — не унимался Хаокин, — а сама просто забыла подумать о том, что уже догадалась обо всем. Как так вообще можно?

— Что ты от меня хочешь? — закричала Ариадна. — И почему ты на меня голос повышаешь? Кто из нас похититель? Я! Вот и не забывай об этом. Или я перережу тебе глотку.

— Ты не можешь убить меня. У нас связь. Если сделаешь больно мне, ты это тоже почувствуешь. А я не умру.

— Зато тебе будет больно, — зашипела Ариадна, приставила нож к его горлу и ногой, которая была в сапоге Хаокина, надавали ему на колени. — И этого мне достаточно, — прошептала она ему на ухо.

Хаокин сглотнул. Девушка победоносно усмехнулась.

— Порой я тебя не понимаю, Ариадна, — проговорил он, глядя глаза в глаза. — Ты хочешь пытать меня или соблазнить?

— О чем ты думаешь? — вскипела Ариадна, бросила нож в стену и снова начала ходить по комнате. — Я тут вообще-то пытаюсь тебе мстить, мучить тебя, по возможности убить, а ты какую-то чушь несешь… Несерьезно, Хаокин, несерьезно! Прими мученический вид и приготовься страдать! — сказала она и снова оказалась возле его лица.

— Прости. Не могу, когда ты так мило хмуришься.

Ариадна вздохнула, взяла нож и воткнула колдуну в ногу.

— Сумасшедшая мазохистка! — вскричал Хаокин.

— Не надо было меня выводить из себя! — закричала в ответ Ариадна.

Оправившись от боли, они продолжали разговор.

— Ты должен разорвать эту связь, — сказала девушка. — Я так не хочу жить. Кстати, что за слово такое противное «связь»? Что это вообще значит? В этом что-то есть такое…

— Я тебе

не скажу. Ты снова будешь меня бить.

— Говори уже. Я надеюсь, это не то, о чем я думаю. Это же не значит, что мы теперь что-то типа… жених с невестой. Это же просто заклятие, которое можно наложить на кого угодно?

— Ну, вообще. Кхе... Это древнее заклятие. Оно совершается при полной луне. Луна как бы становится свидетелем…

— Кем, простите?

— Магическим свидетелем, — поправился Хаокин. — Тем, кто связывает две жизни. Это магия луны, не мои силы нас связали. Вот. Именно поэтому я не могу снять это заклятие. Не злись. Не могу прямо сейчас. Когда у нас было полнолуние? Правильно. Два дня назад. Надо ждать следующего месяца. В древности вообще такие заклятия редко снимались. Все-таки очень сильная связь.

— Еще раз повтори, пожалуйста, какая эта связь?

— Древняя, — медленно произнес Хаокин, глядя на Ариадну. Она всё равно не отстанет. Он закрыл глаза, приготовился к удару и произнес: — Этот обряд совершался во время свадебной церемонии.

Нож по рукоять зашел в плечо Хаокина.

Прошло еще минут пять.

— Так, значит, я все-таки невеста дьявола? — сказала Ариадна.

— Какой я тебе дьявол? — обиделся Хаокин. — Хотя… приму это за комплимент. Дьявол, если помнишь, был самым прекрасным ангелом.

— Хм. Знаешь, о чем я подумала? — Хаокин покачал головой. И Ариадна ответила: — Раз я не могу заставить тебя разрушить связь сейчас и отпустить не могу, не сидеть же мне с тобой целый месяц! Я пошла. Увидимся через тридцать дней.

И она ушла. Просто ушла. Хаокин минут пять смотрел на дверь. Затем начал думать, как выбраться. На этот раз Ариадна хорошо его связала — не пошевелиться даже. И небольшие блоки на магию, естественно. Хаокин решил, что, если отсюда когда-нибудь выйдет, он обязательно составит список правил по выживанию, и первый пункт в нем будет: «Не давай советов своим врагам. Это тупо». Хаокин испробовал около пяти вариантов побега: две попытки пробить блок к тому же со связанными руками, одна попытка упрыгать со стула, одно громкое «ПОМОГИТЕ!» и еще развязаться каким-то образом. Попытки провалились. Хаокин с иронией вспомнил, как его называли «величайшим колдуном тысячелетия». Вообще этот титул — надуманный. Хаокин вряд ли даже в Академии мог считаться лучшим колдуном. Просто он был очень популярным и талантливым ведьмаком (ВЕДЬМАКОМ, а не магом), а еще «тем милым парнем, что влюблен в вампиршу, они такая красивая пара». В следующие полчаса Хаокин отдавался ностальгии. Затем придумывал планы побега. Затем захотел пить. Потом прошло лет десять, это точно, и все эти десять лет он сидел на стуле, и солнце не успело сесть за горизонт. Хаокин уже злился. У него, вроде, началась горячка. Он припомнил всех людей, которые умерли от этой страшной болезни.

И так продолжалось несколько дней. А затем вернулась Ариадна.

— Как же я рад, черт возьми, тебя видеть! — с порога завопил Хаокин. Ариадна тупо на него уставилась.

— Еще бы, — пожала она плечами и села напротив Хаокина.

— Я думал, что умру здесь со скуки. Я уже посчитал количество досок в угле — их пятнадцать, количество всех досок на стене — их в одной тридцать, в другой десять, а в других двух мне не видно. А еще здесь есть две паутины. И четырнадцать мух. У каждой — свое имя и своя история. Особенно меня трогает Анабель. Она жила со своим мужем и потеряла ребенка… Но это не важно. Отпусти меня, пожалуйста. Здесь так СКУЧНО, и у меня ноги затекли. Я тебе обещаю, я тебе КЛЯНУСЬ чем угодно, что сниму эту связь. Она мне вообще не нужна.