Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

— Вот развяжу я тебя, и какие гарантии, что ты не сбежишь?

— Я не сбегу! Хочешь дам тебе кулончик-поисковик? Они лежат в моей сумке. Если туда мою кровь залить, он всегда будет показывать, где я нахожусь. Чем ближе, тем активнее.

Ариадна пожала плечами и сделала кулончик. Проверила. Кулончик работал: каждый раз, когда Ариадна его отпускала, он врезался в лицо Хаокина, а девушка смеялась.

— Этого мало, — сказала она, наигравшись. — Если ты сбежишь, я смогу тебя выследить, но мне, что, каждый раз тебя ловить, что ли? Не-а. Мне нужны большие гарантии. Что предложишь?

—

Я думаю, — сказал Хаокин. Потом через минуту сказал: — Есть зелье правды. Но, наверное, оно тебя не убедит. Хорошо. Есть еще магия Вуду. Блин, но это то же самое, считай, если ты себя ножом будешь резать, а на мне отражаться. Есть… проклятия есть. В принципе, наверное, можно поставить условие в нем. Типа: «Если в ближайшее полнолуние я не сниму связь, я умру». Но, вообще-то, сложно проклинать. Для этого надо пробить ауру человека ненавистью.

— Я готова.

Ариадна начала кричать на Хаокина, чтобы пробить его ауру. Ничего не изменилось. Парень сказал, что девушка его точно прокляла. Ариадна не поверила. Тогда колдун предложил другой способ пробить ауру — зелье неудачи.

Ариадна дала ему зелье неудачи. Но это было зелье прохождения сквозь предметы. С помощью него Хаокин освободился от веревок и поплыл от разъяренной Ариадны. Она бросалась в него первыми попавшимися склянками. И одна из них, на удивление, сработала как противоядие от прежнего зелья. Ариадна кинулась на Хаокина, ударила его стулом по башке. У нее самой закружилась голова. Это была странная драка. Атакуя, они действовали одинаково. Удар кулаком в лицо — и два кулака ударяются друг о друга. Удар коленом — и оба колена сталкиваются. Оттолкнулись ногами от пола, вскочили и врезались друг в друга. Снова упали. Ариадна выхватила нож и полоснула им Хаокина по лицу. Рана зажила. Парень разозлился, взял какую-то железяку и ударил по лбу девушки, но Ариадна подставила руку. Рана на руке затянулась. Ариадна в отместку полоснула колдуна по щеке. Хаокин уже из принципа поранил ей другую щеку. Ариадна уже из своего принципа порезала его по шее. Девушке уже даже стало смешно. Но она не останавливалась. Хаокин тоже улыбнулся. И тогда они почти одновременно полоснули друг друга по лбу в одно и то же место. Ничего не зажило.

— Черт. Теперь у тебя шрам останется. — Хаокин, забыв о сражении, начал разглядывать порез Ариадны, потом прикоснулся указательным пальцем к нему и поднял рану чуть выше к волосам. — Уже не так заметно. — Колдун улыбнулся и отошел на пару шагов назад.

«Странный он», — подумала Ариадна, а потом заметила, что сумка Хаокина снова на его плече, и колдун из нее что-то достает.

— Ах ты ж, дрянь! — закричала девушка и снова набросилась на противника. Хаокин успел достать зелье и начал перемещаться, Ариадна его схватила. Оба исчезли.

История обезличенного мальчика История прошлого IX

Проселочная дорога. Черная лошадь поцокивает. Степные травы просачиваются сквозь решетку. Элеон уже сплела несколько венков.

— Темнота.

— Абсурд.

— Дом.

— Мор.

— М-м-м… Рай.

— Яд.

— Деревня.

— Ярость.

— Торт.

— Тлен.

— Ну Ксандр! — воскликнула Элеон. — Почему столько много злобных

слов?

— А какие еще есть слова на «Я»? Не знаю других.

— Яблоко, например. Или ясный. — Элеон доплела очередной венок и бросила на голову брата. Ксандр устало лежал на своем пиджаке в углу клетки и безразлично глядел в противоположный ее конец.

— «Ясный» — это не предмет, — сказал мальчик наконец. — А его описание.

— Тогда ясень! — Элеон показала брату язык. — Язык, ядро, яйцо.

— Еще я-беда, — добавил Ксандр.

— Неинтересно вдвоем играть. — Девочка перескочила на другой конец клетки и обратилась к извозчику — смуглому мужчине со шрамом поперек глаза: — Дяденька, давайте с нами. Я говорю слово, а вы говорите слово на конечную букву, а потом очередь Ксандра. Давайте! Давайте? Я начинаю: ерш. — Мужчина молчал. — Теперь вы говорите слово. — Молчание. — На букву «Шэ». Давайте. Много же слов.

— Шрам, например, — предложил Ксандр. — Шантаж, шарлатан, шакал.

— Шрам! — воскликнула Элеон. — Простите, не удержалась. Откуда у вас взялся этот шрам? — Девочка чуть ли не вся высунулась из клетки, чтобы поглядеть на лицо похитителя. — Вас порезали, да? Или это боевая отметина? Или вы бились с диким зверем? Скажите! Интересно же.

— Засунься обратно. — Мужчина ладонью втолкнул голову девочки снова в клетку.

— Не трогай ее, урод, — сказал Ксандр, но всё же не сдвинулся с места.

— Вы не говорите, потому что стесняетесь? — продолжала Элеон. — Но я не буду смеяться. И Ксандр тоже. Ксандр, обещай, что не станешь смеяться. — Элеон нахмурилась и посмотрела на брата. Он лишь вздохнул и отвернулся. — Он не будет, — сказала Элеон похитителю. — Я ему не позволю. Честно-честно! Ну расскажите!

— Элеон, ты знаешь первое правило маленьких девочек? — спросил вдруг Ксандр.

— Правило? Улыбаться, быть доброй и всегда всем помогать?

— Не-а. Не говорить с незнакомцами. Очень важное правило. Особенно, если этот незнакомец — здоровый мужик, у него есть перевозная тюрьма и шрам во весь глаз.

— Но он не незнакомец, — возразила Элеон. — Его зовут Хонг.

— Да, и он похититель детей, — добавил Ксандр.

— Ну, быть может, он везет нас домой. А клетка для безопасности.

— Чьей?

— Не знаю. Многие боятся магии. Я тоже. Магия — это искушение. Ни к чему хорошему она не приведет.

— Ну знаешь, — проговорил Ксандр, — от моей магии пока что было больше пользы, чем от твоего разговора с кровожадным маньяком.

— Хонг не маньяк. Он добрый, просто скрывает это. Вот ты тоже не всем показываешь, что ты хороший. Притворяешься, что тебе на всех плевать, а это не так.

— Глупая девочка. Сравнила. Я — твой брат. А Хонг — маньяк-психопат, который просто убить нас хочет.

— Почему тогда сразу не убил?

— Ему не нужны были свидетели. Или, знаешь, он — фанатик, хочет принести нас в жертву какому-нибудь вулкану.

— Дяденька, вы поклоняетесь вулкану? — Элеон снова просунулась через клетку.

— Нет. Я везу вас к одному влиятельному человеку из синих плащей.

— Зачем мы ему? — Ксандр приподнял голову.

— Может, у него нет детей, и ему нужны дети? Или это потому, что мы рыжие.