Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

— Ага, это определенно всё объясняет, — сказал Ксандр.

— Ну, про рыжих разные легенды ходят. Что рыжие — колдуны, исцелять, например, могут. Так вот, если мы рыжие, это не значит, что мы колдуны. Хотя Ксандр, правда, колдун. Но он добрый.

— Ты когда-нибудь затыкаешься? — закричал Хонг.

— Скажем так: сегодня сестра разговорчивее обычного, — сказал Ксандр. — И я полагаю, что она перестанет задавать вопросы, когда ты ответишь, зачем везешь нас к этому человеку, — настойчиво произнес мальчик.

— Я не знаю для какой цели. Знаю только, что меня послали искать пропавшего мальчишку из рода Атталей.

У них три сына, и имя одного из них — Ксандр. Знаю, что у него рыжие волосы, зеленые глаза. Имя же младшей дочери — Элеон.

— Боже мой. — Ксандр приподнялся. — Да вы нас поймали, основываясь на нелепых совпадениях.

— Я уже несколько лет выслеживаю тебя и твоих братьев и могу отличить нелепое совпадение от Атталей.

— Так мы Аттали? — Элеон взглянула на брата. — Так, значит, и родители у нас есть?

— Нет, — ответил Ксандр. — Бонг — вот наша фамилия. К тому же вы сами себя обманываете — дети Атталей мертвы и уже очень давно. Они сгорели в детской, пока их родители веселились на балу, — выплюнул он последние слова.

— Откуда тебе знать? — спросил Хонг и метнул на мальчика карие слезливые глаза.

— Я что-то такое слышал, — ответил быстро Ксандр.

— Сомневаюсь, что люди из предсказания могли так просто умереть. Сгоревшие дети не были Атталями. Может, и детьми не были.

— И что же за предсказание? — спросил Ксандр. Элеон заворожено глядела на перепалку брата и до того молчаливого Хонга.

— Этого я не знаю. Но у всех своя судьба, — ответил Хонг. — И мы до конца не можем знать ее. Но к чему столько любопытства о семье Атталей, Ксандр Бонг? — похититель снова взглянул на подростка.

— Я любопытный, — огрызнулся мальчик.

Темнело. Детям порядком надоело ехать. Скучно, тревожно, одиноко.

— Уже поздно, Хонг, — сказал Ксандр и подошел к извозчику. — Когда ты остановишься?

— Баеньки захотел? — спросил Хонг.

— Не хочу всю ночь прыгать по кочкам, — ответил Ксандр сквозь зубы. — Останавливай!

— Или что? Ты у нас главный теперь?

— Или Элеон начнет петь, — ответил Ксандр.

— Я хорошо пою, — обиделась девочка.

— Да, сестрица. Только слова порой не помнишь и повторяешь по две строчки снова, и снова, и снова, и снова…

— Я могу связать вас и во рты кляпы засунуть.

— Попробуй. И сколько дней ты так нас будешь вести? День, два, месяц? И что же привезешь в итоге? Гниющие трупы. Или собираешься с ложечки нас кормить?

— Ксандр! — воскликнула Элеон. — Не нужно о смерти…

— А что? Он не останавливается. Я не хочу всю ночь ехать. Уже днем весь извелся...

Устроили ночлег. Элеон уснула почти сразу. Хонг развел костер, поточил ножи, проверил лук. За запасами не ходил. Видимо, решил их днем пополнить. Ксандр изучал его, следил за ним. Шрам у Хонга находился на правой стороне лица, старый шрам, сам глаз почти не пострадал, видно, его только оцарапали. Плащ его оказался не полностью синим, только подшивка. Оружия у Хонга было много. Ножи, топорики, меч, какие-то скляночки, мешочки и очень красивый арбалет, в который Ксандр влюбился с первого взгляда. Хонг удивил мальчика: не похож он был на тех синих плащей из легенд — великих воинов, неостановимых машин для убийств. Старый (лет пятидесяти), руки трясутся, лицо какое-то желчное, нездоровое.

Прошел час, второй, Ксандру

уже хотелось спать, но он ждал. Хонг наконец устроился у костра и лег. Прошло еще минут сорок. Ксандр вдруг открыл глаза, испугавшись, что заснул. Темно, еще ночь. Огонек около Хонга едва горел. Сам мужчина лежал возле, что-то ворча, глаза двигались под веками. Ксандр медленно поднялся, подошел к дверце, вынул из кармана тонкую булавку и начал ковыряться в замке. Полезно иногда бывает сдружиться с ворами.

Замок поддался. Ксандр задержал дыхание, чтобы не закричать от восторга, затем аккуратно открыл дверь, подошел к сестре. Она спала. Он взял ее на руки и медленно вынес из клетки, затем прошел мимо Хонга. Мужчина бормотал какую-то чушь и ворочался.

— Идиот, — тихо произнес Ксандр.

Мальчик уже почти бежал, не чувствуя веса сестры. Но нельзя расслабляться. Прошлый раз этот человек как-то выследил их, и в этот раз он может сделать то же самое.

— Куда ты меня несешь? — спросила Элеон спросонья.

— Мы уходим от Хонга, — ответил Ксандр.

— Куда?

— В лес.

Ксандр опустил Элеон на землю. Девочка не понимала, что делал ее брат, но послушно последовала за ним. Ксандр был занят какими-то делами: он создавал обманные следы, зарывал прежние. Элеон не чувствовала ног, ее клонило в сон, а Ксандр всё торопил ее. Он повторял, что Хонг уже в лесу, уже рядом, хотя Элеон не понимала, откуда брат это знает. Они шли так, наверное, час, а затем Ксандр приманил к себе ветку дерева, взял Элеон на руки, и растения стали медленно поднимать их. Дети оторвались от земли и будто полетели вверх и выше. Грубые ветви царапали Элеон руки, темная листва окружала ее повсюду и словно не кончалась вовсе. Девочка начала теряться, не понимая, где вверх, а где низ. Ей захотелось сбежать из этой бесконечной тесноты, как вдруг верхушки деревьев расступились, и ветви подняли детей над лесом. Мир внезапно изменился. Элеон воспарила над бескрайним пушистым морем листвы, которое еще так недавно было затягивающей колючей ловушкой. А выше — только кромешная тьма небес, где посеяны сотни и тысячи белых огоньков. На мгновение дети повисли между двумя мирами: бездонным земным морем и морем небес. Дул ночной ветер, и в глазах девочки отражались звезды.

А затем Ксандр стал опускать их вниз, и Элеон показалось, что она тонет. Девочка всем сердцем хотела остаться со звездами, там, где твоя мечта кажется более реальной и ощутимой, чем всё, что когда-либо существовало на свете. Элеон протянула руку вверх, но вскоре черная листва поглотила маленькую ладошку.

Ксандр сделал для ночевки шарообразное гнездо из веток. Мальчик лежал в нем и боялся, как бы Хонг снова не нашел их, а Элеон всё думала о ночном небе и о том, что ее брат беспокоится о каких-то пустяках, когда перед ним случилось чудо.

Утром Элеон проснулась ни свет ни заря и вышла из домика. Было уже тепло и солнечно. Девочка любила просыпаться в такое время. Она сняла ботинки и побежала на цыпочках по мокрой прохладной траве. Над головой пели птицы, в воздухе пахло цветами.

Тут Элеон заметила кого-то на пригорке и замерла. На пеньке сидел сморщенный человечек с рыжей кудрявой бородкой и опьяненно веселыми глазами. Он болтал ногами в рваных ботинках и показывал язык бабочке.

— Здравствуйте, — сказала Элеон.