Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
— Что ж, хорошая была игра! Жаль недолгая. Вы получили свой заслуженный приз — свободу.
— По-твоему всё это игра? — вскричал Ксандр, схватил арбалет, зарядил его и пальнул стрелой в карлика, а потом кинулся на него.
— Ксандр! — закричала Элеон, пытаясь его остановить.
— Я тебя убью, ублюдок! — мальчик кидался на гнома, но тот каждый раз исчезал, появлялся в другом месте и ржал. Ксандр бросил в него арбалет. Элеон обхватила руками ноги брата и села на колени.
— Остановись, пожалуйста! Уже ничего не изменишь!
— Какие вы забавные, — сказал карлик. — Но, что ж, прощайте.
Он
Карнавал чудовищ VII
Всё завертелось, закружилось. Их вдруг выбросило в лес. Ариадна ударила Хаокина и, сама потеряв равновесие, упала, поднялась. Парень лежал напротив нее, из тела его торчал окровавленный сук. Хаокин попытался встать, но Ариадна подскочила к нему и помешала.
— Давай, сдыхай уже, — проговорила она. Через несколько минут он умер.
Ариадна выдохнула и огляделась.
Хаокин открыл глаза. Ему показалось, что он спал долго, только без снов. И теперь, проснувшись, чувствовал, что наконец живет. И что даже… счастлив?
Юноша лежал в стоге сена в амбаре. Но не в том, котором его держала Ариадна. Тот амбар Хаокин узнает из тысячи… Рядом стояло корыто с водой. Он поднялся и потянулся. Таким умиротворенным он себя не чувствовал уже давно. Парень подошел к двери, но она была закрыта. Он укололся о что-то ногой. Естественно, сапог на нем не было. Кроме того, теперь на нем вместо рубашки болтался бардовый балахон.
Хаокин осмотрелся. Увидел небольшую дыру в крыше амбара, перелез через нее и спустился.
Он находился в какой-то деревне. Было около полудня. Жара. Зеленая трава растет почти до колен, старенькие дома с покосившимися крышами, сломанные заборики, дерево загораживает половину окна, всякие цветы и всего вперемешку — так что не поймешь, что, где и у кого растет. Возле амбара свиньи что-то жевали.
Хаокин побрел по протоптанной травяной дороге. Бабочки порхали и приземлялись на самые красивые цветы. Рядом с парнем пролетел шмель, который будто и не заметил человека.
Хаокин решил осмотреть бревенчатый трехэтажный дом и пошел к нему через высокую траву. Сквозь резную раму окна в комнату пробивалась ветка с повисшими на ней яблоками. Здание явно забро… Краем глаза Хаокин заметил быстро ускользнувший силуэт в черном платье. Он тут же рванул за дом и увидел, как закрылась дверь хижины у большого колодца. Хаокин забежал в хижину, но увидел только черную зеленоглазую кошку, которая от неожиданности встала на дыбы.
Парень не стал дальше тревожить животное и вышел на дорогу. Тут дверь соседнего дома открылась, и оттуда выпорхнула Ариадна. Она выглядела иначе, чем в их последнюю встречу. На ней было легкое черное платье, а также сапоги Хаокина… Правда, они ей даже шли. Но выглядела Ариадна иначе вовсе не из-за одежды. Глаза сияли, на лице улыбка.
— Наконец-то ты восстал из мертвых! — воскликнула девушка. — А то я уже подумывала закопать тебя в земле. Пойдем. Я тебе здесь
— Да нет. Мне вполне нравится быть живым, если ты об этом. Да даже, если бы не нравилось, ты ведь меня уже оживила, а кто я такой, чтобы оспаривать решение дамы?!
— Еще бы!
— Где мы, кстати? Почему здесь людей нет? Что тут случилось?
Ариадна пожала плечами и пошла в дом, Хаокин — за ней.
— Они все просто умерли, — ответила девушка. Хаокин увидел четырех скелетов, сидящих за столом. Два взрослых и два ребенка. Перед ними лежали тарелки, в центре стола — ваза с цветами. Ариадна подскочила к скелету в мужской одежде, взяла его запястье с трубкой и помахала им. — «Привет, меня зовут Джимми. Я люблю курить, прямо как ты, целыми днями трубку из рук не выпускаю. А, ну да, и обедать тоже люблю. Но, как сам видишь, кушал я очень давно, исхудался маленько, поэтому даже худее тебя стал».
— Привет, Джимми, — подыграл ей Хаокин.
Ариадна подскочила к другому скелету в огромном белом сарафане.
— «А я Марта, — писклявым голосом проговорила Ариадна, снова махая руками скелета. — Всю жизнь приносила этому лентяю табак и еду. Всё бегала по дому туда-сюда, обслуживала семью — ни минуты отдыха. Хотя, судя по размерам платья, еду я не успевала доносить. Но один раз я решила все-таки отдохнуть, поесть за столом — и вот уж насиделась вдоволь. И ты садись, гость дорогой. Накормлю, чем смогу».
— Нет, спасибо. Тут у вас одна пыль и цветы.
— Какой ты не вежливый, Хаокин, — сказала Ариадна уже своим голосом, перепрыгнула через стол и подошла к нему. — Марта и Джимми — такие добрые деревенские жители — согласились нас приютить, на обед позвали. А ты! Мне, право, за тебя стыдно.
— И шмотьем поделились? — спросил Хаокин.
— Нет, шмотье мне дала соседка — прелестнейшая мадам. Она, кстати, умерла в объятиях любимого в преинтереснейшей позе. При этом в шкафу ее сидел второй ее любимый человек. Как неудобно получилось. Любовник очень расстроился, что о нем забыли, а муж расстроился, что у жены был любовник.
— Ариадна, — проговорил Хаокин. — Ну не при детях же рассказывать такие подробности. Как их зовут, кстати?
— Билли и Фред.
— Били, Фред, — обратился к скелетам Хаокин. — Закройте уши. А лучше идите в свою комнату. Уже полдень — детям полезен дневной сон. Билли, спать! — Он взял скелет мальчика и сбросил его на пол.
— Это был Фред, — сказала Ариадна и села на место Билли.
— Так все они умерли в один день одновременно? Как такое возможно?
— Жители соседней деревни связывают это с проклятием, — ответила Ариадна и усмехнулась. — Даже место огородили, не ходят сюда, никого не похоронили. Суеверные люди.