Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Ива Кристина

— Ты ведь знала, — сказал Кощ, — что мы сейчас гуляем по его голове? Заставить Хаокина по доброй воле взять этот сверток я не мог. Парень-то понимал, что сделай он это — тотчас подчинится моей идее. Но, так как у вас одна жизнь на двоих, то, что ты взяла сверток и бросила в него, уже считается. Так что спасибо. И прощайте. — Кощ исчез.

Хаокин не двигался. Будто что-то закоротило у него в голове, и он еще не мог мыслить, будто он спит, но вскоре проснется, и что будет тогда — неизвестно. Ариадна поняла, что пора сваливать. Она подбежала к двери — закрыта! Но ключ вставлен. Девушка открыла замок, вырвалась в коридор и сразу уперлась в перила лестничного проема второго этажа.

До этого была на первом. Ключ выскользнул из рук и полетел вниз. А этажей становилось всё больше и больше, пока их не стало так много, что уже не видно конца. Ариадна не поняла, какого черта происходит, и быстрее побежала куда-нибудь.

Элеон заговорила с братом, но он направил на нее арбалет и выстрелил. Девочка успела отскочить, а затем помчалась в коридор и вниз по бесконечной лестнице. Брат погнался за ней, перепрыгивая через лестничный проем. В какой-то момент Хаокин загородил сестре дорогу вниз, и Элеон укрылась в комнате. Девушка на защелку закрыла дверь и приставила к выходу стул.

Все пути перекрыты — и туда, и обратно. Дверь из комнаты одна, за окнами — ничего нет. А Хаокин разбегался и ударялся в дверь. Затем стуки прекратились. Хаокин тяжело дышал.

— Сестренка, чего же ты? Разве не рада наконец увидеть меня?

Элеон решила промолчать. Что ей на такое ответить? Брат тоже молчал. Затем Элеон чуть подошла к двери, прислушиваясь.

— Что он с тобой сделал? Что тебе от меня нужно?

— Благодаря ему я прозрел. Спасение нашего мира есть смерть его. А нужно мне то, что и всегда — чтобы ты умерла. Ты мне мешаешь выполнять предназначение. Всегда мешала. Спасибо, кстати, что помогла это вспомнить. Мне было хорошо без тебя, а ты снова влезла в мою жизнь.

— Слушай, это не ты говоришь. Попробуй бороться с этим… как-то, — сказала Элеон и сама себя ударила по лбу.

Приз за лучшую попытку утешения достается Элеоноре Атталь! Браво! Браво! «Попробуй бороться с этим… как-то ». Гениально! Лучше бы никто не сказал.

— Ой, блин… Ладно. Слушай, это ведь не ты говоришь. — Самоповтор! — Ты никогда не хотел уничтожать мир. Это не твои идеи, а идеи Коща. И меня не хотел убивать. Зачем это тебе? Тебя используют. Ты же не любишь, наверное, когда тебя используют. Просто попробуй логически подумать и поймешь, что сам этого не хочешь.

— Как это не хочу? Думаешь, меня околдовали? А вот и нет. Вся моя жизнь вела меня к этому. Ты хоть задумывалась, что мы наступаем на одни и те же грабли год за годом, жизнь за жизнью не в силах ничего изменить? Есть такая легенда, что мир наш создали в наказание, что жизнь и все нескончаемые препятствия на нашем пути есть особый род мучения. Наш ад на земле, Элеон, и наш рай под землей. Во всех религиях твердили об этом. Все мы надеемся на лучшее, рвемся куда-то, но в результате просто бегаем по кругу. Мы растем, чего-то добиваемся, а потом раз — и всё обрывается, и нет никаких райских врат, и мы не переходим в другие миры, а остаемся здесь, на земле. Мертвые, мы продолжаем жить в других существах и образах и пытаемся снова переменить жизнь к лучшему, а всё эти перемены впустую. Ты не понимаешь? Наш мир. Мы в нем как в ловушке. И тысячи людей есть толпа на пожаре — глупые, испуганные твари, пытающиеся спасти свои жалкие душонки и затаптывающие друг друга. Вот кто мы. А все наши мечты, цели — лишь иллюзия, предсмертная галлюцинация умирающего от угара мозга. Может, лучше избавить мир от боли? Может, лучше нам наконец сгореть и встретить смерть такой, какой она должна быть? Не являющейся бесконечно заезженной до крови пластинкой. Смерть должна стать покоем. Смерть должна принять нас, а не отбрасывать вновь и вновь в прогнившую

могилу нашего мира.

Брат с новой силой забился в дверь, стены затрещали, и Элеон медленно попятилась.

— Хаокин, ты одурманен, — заикаясь, произнесла она. — Твои мысли спутаны. Ты не понимаешь, о чем говоришь. У тебя была цель, предназначение. Это глупая Ариадна всё испортила!

Дверь скоро ему поддастся. И тогда — конец. Элеон отошла в дальний угол комнаты. «Конец». Удар. «Конец». Удар…

И внезапно кто-то схватил ее за руку. Элеон оттолкнула его в сторону и отскочила назад, а потом в шоке прошептала:

— Ксандр? Но как?

Рыжий мальчишка лет тринадцати стоял перед ней. Лицо — почти как у самой Элеон, и глаза Хаокина.

— Всё просто. Мы же в его голове. То есть не в голове, а в подмире «дом», созданном из его головы с помощью заклятия Коща. Идем. Я знаю, как отсюда выбраться. — Ксандр взял сестру за руку и подошел к картине с цветами, поднял раму, постучал по стене — и появилась дверь. Мальчик прошел через нее вместе с Элеон. Дверь исчезла. Хаокин вбежал в комнату.

Подростки оказались в столовой.

— Как это? — спросила Элеон, всё еще разглядывая мальчишку.

— Всё просто. Раньше в той комнате находилась дверь. Потом ее забили. Нужно спрятаться.

Мальчик повел Элеон по разным этажам, помещениям. И все эти комнаты, проходы были очень похожи друг на друга, отличались буквально деталями — цветом обоев, вещами, планировкой.

— Синие плащи — вообще жуткие типы, — говорил Ксандр. Элеон с удивлением замечала, как же сильно со временем меняется всё, при этом не меняясь вовсе. — Если жители Элевентины, Феверии — маги в основном, то синие плащи реже используют ее. Зато любят всякие зелья, заговоренные предметы. Мне тоже это нравится, но в совокупности с магией. У них есть шикарное заклятие. Мы сейчас из-за него страдаем. Так как у Коща всегда было много врагов, с которыми он не знаком лично, но знает их имена и — где они живут, он создал заклятие, которое на этих факторах работает. Заклятие создает некий подмир из сознания нужного человека — обычно это дом, где жертва сейчас живет, а потом в этом подмире Кощ передает человеку предмет-идею, и вуа-ля — одержимость. Имя Хаокина он знал давно. Земли Атталей — место, где будет проходить парад планет. Это теперь тоже определилось. Только вот заклятие рассчитано на одного человека. Наверное, Ариадна попала в мир потому, что жизни их связаны, и тебя с собой захватила.

— Хаокин, подожди, — оборвала его размышления Элеон. — А как снять заклятие?

— Я не Хаокин, — обиделся мальчик, — а Ксандр. И оно не снимается. Человек просто выходит из этого мира, когда открывает ключом дверь.

— Тем ключом, что взяла Ариадна?

— Да. Но им воспользоваться может только Хаокин.

— То есть мы здесь заперты? И брат сошел с ума. И что делать?

— Нужно его расколдовать. Например, предложить другую идею, которая нейтрализует прежнюю.

— Как?

— Не знаю. Думаю, так же, как Кощ. Взял вещь, наделил ее идеей. Я же сам никогда это заклятие не использовал. Оно сложное. Я только о нем читал.

Они еще некоторое время бродили по дому, потом спустились к входной двери, которую пыталась выломать Ариадна. Элеон подбежала к девушке и объяснила, что это бесполезно, нужен ключ и Хаокин в здравом разуме.

— Отлично! — воскликнула Ариадна. — Пойти туда — не зная куда, сделать то — не зная что! Как всегда, из-за Хаокина у меня проблемы. Теперь я вообще в его голове застряла. Отлично! И ключа, кстати, у меня нет. Я его выронила. И ключ этот бесполезен, потому что я его использовала и, как видите, всё еще здесь.