Люди и чудовища
Шрифт:
— Мы найдем, — согласился глубокий мужской голос за ее спиной, и Альмар вздрогнул. Он уж и забыл, что мертвая женщина пришла не одна.
Они стояли в некотором отдалении, все трое — воины; судя по до сих пор видимым ранам — погибшие в битве. У одного расколота голова, у другого распорот живот, у третьего не хватало половины ребер. Но все это их, похоже, нисколько не беспокоило.
Альмар открыл было рот — спросить, что именно он не должен был делать, чтобы не подвести господина Митрила, — но поймал предупреждающий взгляд полуэльфа и промолчал.
— Мама,
Женщина нахмурилась:
— Разве твой маг мертв? Нет, у нас он не появлялся.
— Я видел, — сказал тот же дух, который прежде пообещал найти Альмара, и у которого в раскрытой грудной клетке виднелся ком мертвого сердца, — но видел не у Владыки. Маг выводил какого-то чужака, заблудившегося в наших видениях.
— Арон — в роли проводника? — с губ полуэльфа сорвался недоверчивый смешок. — На него не похоже. Сонор, ты не ошибся?
— Ты знаешь, что я не ошибаюсь, — ответил тот кратко и добавил. — Маг был в церемониальной одежде Светлых, а в руках держал жезл Каира.
— Что?
— Твой маг действительно мертв. Живые не становятся проводниками, — сказала женщина.
— Да, почти три месяца как мертв, — согласился полуэльф. — Но я не понимаю, как он… Хотя…
— Наши будут знать, что ты поручился за мальчика, — сказала кочевница. — Но все равно следи, чтобы он не оказался на пути Волн.
— Прослежу. И если… Если кто-нибудь из вас встретит Арона, передайте, что я хочу попр… поговорить с ним.
Часть 3 Глава 12
Волна ушла, а с ней ушла и четверка мертвецов, но господин Митрил еще долго стоял у окна. Альмар не спрашивал, о чем думал полуэльф, но, судя по выражению его лица, вряд ли о чем-то приятном.
— Что я не должен делать, чтобы не навлечь гнев духов? — спросил мальчик наконец.
— Не должен вредить Великой Степи, — не отводя взгляда от ночного горизонта, ответил Митрил.
— А как ей можно повредить?
— Можно призывать потустороннее — демонов или бесов. Можно служить Черным Шаманам — я рассказывал тебе о них. Можно пытаться привести сюда армию Империи — ну или Каганата.
— И это все?
— Нет, только самое основное. Да не переживай ты так! — господин Митрил взглянул на Альмара с усмешкой, — Великая Степь не настолько уязвима, чтобы десятилетний ребенок с нетренированным Даром мог причинить ей реальный вред. Голова у тебя на месте, и сердце тоже — сам поймешь, если когда-нибудь столкнешься с реальным злом.
Мальчик отвел взгляд.
Потустороннее….
Амулет Ниты, так и зажатый в кулаке, буквально жег руку.
Ведь девочки с ногами, покрытыми черной чешуей, не считались опасным потусторонним? Нет, конечно нет. Нита просто девочка… с особенностями. Вот он умел призывать Тени, а она — менять свое тело. Удобно. А то, что Альмар никогда не слышал о магах, способных на такое — так он о многом еще не слышал.
Если бы только он мог спросить о ней у господина Митрила… Но это будет означать конец дружбы с Нитой. А ведь
«Если папа узнает, что я залезла в крепость с Эхом, он меня лет на сто дома запрет! Пообещай, что никому не скажешь!» — сказала она, когда они шли ночью по степи.
«Если хочешь, я именами богов могу поклясться,» — предложил он тогда.
«Нет!» — отказалась Нита быстро и даже испуганно. — «Не надо призывать богов. Нечего им тут… Так пообещай, без клятв.»
Он пообещал. А потом они вместе придумали версию для полуэльфа — и для остальных. Это была хорошая версия, краткая и простая…
— Господин Митрил, я пойду наверх. Ночь уже заканчивается.
— Хм? — взрослый посмотрел на него с задумчивым интересом. — Клонит в сон? Скажи сперва, ты испугался, увидев духов? Взрослые имперцы, бывало, падали в обморок, просто заметив Волну вдали.
— Ну… Если бы они захотели меня убить, я бы испугался. А так… Нет, наверное.
Полуэльф кивнул, будто не Альмару, а самому себе. Будто Альмар только что подтвердил какое-то невысказанное предположение.
— Почему вы спросили?
— Стало интересно, настолько в этом ты похож на отца. Арон не умел бояться по-настоящему.
*****
Ночь еще длилась. Скоро начнется первая снежная буря — даже без Волны Мэа-таэль знал бы о ее приближении. Знал по тому, как привычно покалывало кожу на ладонях, как изменился воздух, примешав к обычным степным запахам новый, ядовито-снежный. Конечно, ни кочевникам, ни местным животным и птицам яд бурь был не страшен. Только чужакам.
Впрочем, даже рожденные в Великой Степи люди избегали попадаться на пути таких бурь — не нужен яд, чтобы во время метели потерять дорогу, лишиться коня и, в конце концов, погибнуть.
Вот в воздухе появились первые снежинки, пока безвредные. Мэа-таэль подставил ладонь, ловя их, и от человеческого тепла они растеклись каплями.
Встречи с матерью он не ожидал, и сейчас в душе царил разброд. Вновь всколыхнулось застарелое чувство вины — из-за него она погибла. Вновь Мэа-таэль прошептал старую клятву — отомстить отцу; не убить — материнский запрет держал крепко — но превратить его жизнь в пытку. Эльфы ведь живут долго, так пусть и он живет — и мучается. Мэа-таэль позаботиться об этом.
Почти все было продумано, план почти готов к запуску. Оставались лишь немногие мелочи, детали…
Снег пошел гуще, ядом запахло сильнее. Надо было подняться наверх, закрыть ставни — если Альмар еще не догадался это сделать.
Губы Мэа-таэля тронула невеселая усмешка — мальчик одновременно и походил, и не походил на своего отца. Вот он заподозрил, что те, кто набивался к нему в друзья, на самом деле пытались заманить его в ловушку, пытались, вероятно, убить — и что? Где гнев? Где желание поквитаться? Мэа-таэль увидел тогда в его глазах лишь непонимание — «за что»? Видел растерянность — «чего ждать дальше»?