Люди и нелюди
Шрифт:
— С тех пор, как…
— Раньше. Еще на Кушнише. Там было… не с кем.
Не станешь же утверждать, что местные «мартышки» способны вызывать желание у нормальных мужчин! Нет уж! Подобные извращения не для него, хотя он точно знал, что многие его соратники и не на такое способны. А отвлекать связисток и снайпершу от работы ради пятиминутного удовольствия во время рейда он не считал нужным.
— Сочувствую, — совершенно серьезно сказала Ната.
— Спасибо, — не менее серьезно ответил он. — Вам, наверное, тоже нелегко?
— В смысле?
— Ну,
Сказал — и понял, что ляпнул что-то не то. Потому что Ната его ударила.
Он стоял на приличном расстоянии и держал руки на виду, поэтому удар в живот пропустил и невольно согнулся, охнув и отпустив плечи женщины.
— Козел!
Не прибавив более ни слова, Ната развернулась и решительно затопала обратно сквозь кусты, на ходу заправляя за пояс комбинезона выбившуюся водолазку.
И немного удивилась тому, что все тут же прекратили работу и уставились на нее.
— Что?
— Ничего, — демонстративно отвернулась имирес Понго. — Совершенно ничего!
Грета Борн не произнесла ни слова, но так покачала головой, что Ната вспылила. Нет, она уважала чету палеонтологов, которые побывали на большем количестве планет, чем у нее было пальцев на всех конечностях, но это ее личное дело, черт побери!
— Да, ничего, — с нажимом повторила она. — Настолько «ничего», что я даже разочарована! И вообще, что мы стоим? У нас полно работы… И лично я отсюда с места не тронусь, пока не рассортирую все останки…
Выждав несколько минут, Георг вышел из-за кустов с другой стороны. Не хватало еще, чтобы на него обращались сочувственные и презрительные взгляды. Ну, ладно, брякнул что-то не то. Подумаешь! Мало ли, кто что сказал. Она тоже хороша. Практически обозвала его импотентом. Так что они квиты. Ничего, он потом перед нею извинится… если она все-таки согласится ему подыграть.
Водители скучали у вездеходов. Тот, который раньше привез группу ученых, теперь болтал с тем, кто доставил сюда самого Георга. Оба вытянулись по струнке, приветствуя начальство, и Георг отмахнулся:
— Вольно. Дайте связь с центром!
Водитель ближайшей машины немедленно полез в кабину. На всякий случай рации были настроены на передачу, и оставалось только передать позывные. Георг протиснулся следом.
— Командир Ортс вызывает командный центр, — сказал он, внутренне морщась от того, что приходится действовать столь открыто. — Кто у аппарата?
— Джош Гнус, — ответили ему.
— Рядовой Гнус, слушай мою команду, — Георг стиснул зубы. Парням это должно прийтись по вкусу. Он и так уже ловил на себе подозрительные взгляды. — Активировать режим «Туман». Как понял? Прием?
На том конце послышался странный звук. Как будто кто-то чем-то подавился.
— Режим «Туман»?
— Да, черт дери. Как понял?
— Есть, активировать режим «Туман»! — в голосе дежурного послышалось удивление, смешанное с радостью. — Еще что-нибудь?
— Сообщите всем. До связи!
— Есть! До связи!
Раздался сухой щелчок.
Георг
— Режим «Туман»? — повторил один из них.
— Да. Что-то не понятно?
— Никак нет! Все понятно! — отчеканили оба, резко выпрямляясь и вскидывая руки в салюте.
— В таком случае, начать подготовку к созданию охраняемого периметра, — приказал он. — Выполнить и доложить!
Оба водителя кинулись к багажникам своих машин. Георг позволил себе немного перевести дух. Режим «Туман» был боевым режимом, на него переходили при действиях на вражеской территории, когда группу забрасывали в глубокий тыл противника с целью всячески мешать нормальной работе врага. Нет, это не были как таковые партизанские действия, но саботаж, создание мелких помех и преград, а также совершение небольших, но значимых ошибок. Короче, следовало напустить тумана, чтобы расстроить или замедлить работу.
Пользуясь тем, что в машине, кроме него, никого не было, он торопливо зашарил в бардачке, отыскивая аптечку. Так. Антидоты, перевязочный материал, набор антибиотиков, антисептики, адсорбенты, стимуляторы… Ага! Вот. Розовая коробочка с надписью «ингибиторы»*. То, что надо.
(*Здесь в значении «угнетатели». — Прим. авт.)
Вскрыв, нашел несколько блистеров с капсулами. Выбрал одну, хорошо знакомую, сунул под язык. Без женщины действительно туго. А сейчас он чуть не сорвался. В конце даже нахамил девчонке, раздосадованный тем, что такая умная, хладнокровная, целеустремленная и, черт побери, привлекательная женщина — лесбиянка. Им же еще вместе работать, а значит, надо сохранить трезвую голову и нормальные отношения. Потом, завтра-послезавтра, он сможет себя контролировать. Но вот именно сейчас без успокоительного не обойтись.
Дождавшись, пока капсула раствориться во рту, Георг выбрался из машины. В лагере что-то происходило. Он прислушался. Да это же имирес Чех митингует! Что она там втолковывает своим коллегам? Мужчина невольно прибавил шагу.
— А я считаю, что надо расширить район поисков! — говорила она. — Да, это хорошая «кухонная куча», но мне кажется, что мы просто обязаны не ограничиваться этим районом! — женщина обвела рукой кусты. — Мы имеем дело с… необычным поселением. Даже с нетипичным. Здесь не действуют никакие привычные нам законы. Имирес Борн, скажите, где вы нашли вот этот череп?
Грета Борн переглянулась с мужем.
— Совершенно случайно он лежал вон там, — указала она на кусты.
— Именно что там! А где один череп, там и другие!
— То есть, вы уверены, что…
— Что за пределами лагеря есть и другие… м-м… останки! И мы должны найти их все!
— Все? Но это значит, нам придется…
— Да, нам придется. А вам, если вы забыли, придется вспомнить, что именно меня поставили начальником экспедиции.
Услышав, каким тоном она произнесла последние слова, Георг подавил улыбку. Все-таки это невероятная женщина.