Люди и нелюди
Шрифт:
— Если не брезгуете… у меня, кажется, остались сухие пайки.
Ната так круто развернулась к мужчине, то Георг отпрянул.
— Что? Правда?
— Да. Принести?
Она только кивнула, в самый последний момент решив сдержать свои чувства, но в каюту к охраннику не пошла — уселась в кают-компании, дожидаясь.
Сухие пайки оказались сухими во всех смыслах этого слова — несколько сухарей и галет, завернутых в простой пластик. На вкус они почти ничем не отличались от упаковки — если не считать усилителей вкуса — и были такими сухими, что Ната от души поблагодарила Георга
— Спасибо… Вы такой… заботливый… странно…
— Ничего странного. Вы — гражданское лицо и женщина, — он поднял два пальца. — Вот две основные причины о вас заботиться.
— А что, есть и третья?
— Есть, — он спокойно сел рядом. — Я в этой экспедиции работаю охранником. И сейчас просто выполняю свою работу.
— Вы один? — Ната припомнила, что вообще-то немногословных парней в камуфляже с армейскими нашивками было семеро. — И где остальные?
— Остальные внизу. Распаковка базы идет полным ходом. Кроме вахтенных, — в паузе отчетливо послышалось недосказанное «и нас с вами», — все ушли на грунт.
— На грунт? — встрепенулась Ната. — Что же мы сидим?
— Мы сидим? Это вы сначала дрыхли, как соня, потом метались по гальюну в одном нижнем белье, а теперь вот ужинаете моей последней заначкой…
— Слушайте, не начинайте, а? — скривилась Ната. — Свой сухой паек вы сами предложили. Я только согласилась… Лучше скажите, почему все вышли на грунт сейчас? Неужели нельзя было дождаться утра?
Утра, когда она бы проснулась вместе со всеми, нормально позавтракала, и не было этой суеты и нервотрепки. И этого разговора тоже.
— Я хочу к остальным.
— Пошли, — он встал.
Планета Мола Северного встретила Нату яркими красками заката, полыхавшего вполнеба. Судя по всему, до полной темноты еще оставалось немного времени, но здесь, у подножия корабля, время словно замедлило, а то и изменило ход.
Шаттл мягко мерцал габаритными огнями, наклонно нависая над грунтом. Между его передними опорами начинался периметр. Там же находился спешно смонтированный контрольно-пропускной пункт — единственное пока достроенное и пущенное в ход сооружение. Там уже работал пульт охраны, и один солдат сидел за столом, глядя на мониторы.
Роботы уже натянули по периметру чувствительные кабели, расставили столбы, на которых установили видеокамеры, и соединяли их сверхчувствительной проволокой. Освещения пока не было, но глазки камер и фары роботов-монтажников показывали примерно, где что находится. Судя по всему, на рассвете громадная тень шаттла закроет большую часть лагеря от лучей восходящего солнца. А КПП будет открыт для светила только в середине дня. Обе жилые палатки уже стояли и, судя по подсветке, внутри кто-то был. Но возле лабораторных модулей шла возня.
Однако Ната почти не смотрела на лагерь. Она оказалась на «крыльце», на верхней ступеньке лестницы и обратила взор вдаль.
Куда ни глянь, расстилалась тонущая в сумраке холмистая равнина. Тут и там из моря поникшей полусухой травы торчали небольшие каменные холмики, словно здесь прошелся великан и насыпал кучки камней. Вблизи виднелось несколько островков
— А все-таки тут красиво, — сказала она. — Совершенно нетронутый мир…
Взвившееся до визга жужжание сервопривода одного из роботов-монтажников мигом опровергло ее слова и лишило открывающуюся картину половины своего очарования.
— Сколько еще будут продолжаться монтажные работы? — спросила Ната, взглянув вниз. Оказывается, робот-тягач забуксовал, наткнувшись на выбоину в почве, куда наполовину провалилась одна из его гусениц.
— Предполагается, что все работы будут завершены послезавтра, — сказал Георг. — Пока же монтаж идет… независимо от людей.
— Если вы намекаете на то, что я проспала высадку, то ваш сарказм неуместен, — парировала Ната, проследив за тем, как один из техников направляется к забуксовавшей машине, которая, увы, без вмешательства человека из ямы выбраться не могла. — Пытаясь самоутвердиться за чужой счет, вы показываете не свою силу, а свою слабость. Поскольку только слабакам требуется подтверждение того, что они что-то значат в этом мире…
— Как это только что демонстрируете вы.
— Я женщина, мне можно!
Там, внизу, техник вручную изменил угол наклона гусениц, и робот выбрался из ловушки, как ни в чем не бывало, продолжив тянуть за собой гофрированный «рукав», который должен был соединить два лабораторных модуля.
— Оскорблять и унижать других?
— А вас оскорбило мое замечание? — Ната обернулась на стоявшего рядом мужчину. — Ну, знаете ли…
— Я отвечаю за вашу безопасность, — Георг скользнул взглядом по ее лицу. — И если вы любое замечание будете воспринимать в штыки и кидаться выяснять отношения, то в критический момент, вместо того, чтобы подчиниться, начнете спорить и отвлечете меня от выполнения задания.
Ната подумала и решила, что он прав. Но признавать правоту того, кто в инфранете заслужил прозвище Кушнишского палача, ей не хотелось. Во всяком случае, вот так сразу.
— Где все наши? — сменила она тему, озираясь сверху. — Я вижу только техников и… охрану.
Георг кивнул, вызывая КПП.
— Проверка связи. Кто у пульта?
— Рядовой Иванич, — послышался ответ.
— Как дела, рядовой?
— Мы только-только подключили систему. Внешний контур еще не замкнут и пока полная проверка не возможна, но внутренняя связь уже действует.