Люди мы резкие (повести)
Шрифт:
Короче, хоть глаза и боялись, а руки свое дело делали качественно и ответственно. В приятном времяпрепровождении, как и положено, мной были активно задействованы не только верхние конечности собственного организма, но и три нижних, ясно.
Когда первый "девятый вал" возбуждения благополучно схлынул в предназначенное для того природой уютное местечко, я расслабленно откинулся на пуховую подушку и закурил. У меня с ранней юности привычка такая: сразу после оргазма сигаретным дымом всласть подышать, для полноты ощущения кайфа.
Зинаиде, как выяснилось, для усиления блаженной истомы требовалось кое-что посущественнее простой сигареты. Значительно более сильный допинг то бишь.
Она вынула из накладного кармашка своего халата прозрачный пластиковый пакетик с бело-сероватым порошком и протянула ко мне руку ладошкой вверх:
– Мужчина! Позолоти ручку, родимый, не скупись! Щедрость вознаграждается.
– В смысле? Денег тебе дать? – чуть не поперхнувшись дымом, уточнил я.
– Правильно мыслишь, драгоценный. Дай бумажную денежку, – продолжая разыгрывать из себя вокзальную цыганку, еле удерживалась от смеха Зинаида.
Я уже просек, что почем, и удивляться благополучно перестал. Дотянувшись до куртки, валявшейся на полу, извлек из ее внутреннего кармана крокодиловый "лопатник".
– Вот, пожалуйста, ромалэ, детишкам на молочишко. Пользуйся моей неслыханной добротой, – сунув толстушке новенькую сотенную купюру, подмигнул я, поддержав игру.
Далее произошло то, что и ожидал, – Зинаида свернула хрустящую ассигнацию в тонкую короткую трубочку и, использовав ее как шланг к ноздре-"пылесосу", с силой втянула в себя щепотку порошка, насыпанную на стеклянный столик.
– Не желаешь, Евгений, и ты носик чуточку "припудрить"? – спросила начинающая наркоманка, блаженно прикрыв затуманившиеся глаза.
– Кокаином?
– Нет, чистейшим героинчиком.
– Разве его тоже нюхают? – изобразил я полнейшее невежество в вопросе. Всегда считал, что героином исключительно только колются.
– Лишь законченные наркоманы внутривенно порошок пускают – такие, как наш Владислав Петрович. А нормальные любители острых впечатлений просто нюхают. Это практически безвредно, чтоб ты знал.
– Владислав Петрович сидит на игле? – почти не удивился я, так как имел о поэтах давно устаканившееся личное мнение – считал всех их поголовно непредсказуемыми неврастениками. Слегка сбрендившими патологическими фантазерами, неадекватно воспринимающими окружающий мир то бишь. – Но ведь это чревато всяческими неприятными осложнениями! Когда у него не станет хватать наличности на привычную дозу – он без зазрения совести, запросто твой магазин на уши поставит. Ограбит, я хотел сказать. Крепко поразмысли над этой перспективой, крошка! На твоем месте я бы от такого работничка сразу отделался. Береженого, милая, бог бережет.
– Да все я понимаю, – вздохнула директриса, зябко кутаясь
– В натуре? Так это же отлично! Теперь все замечательно встало на свои места! – не смог удержаться я от искреннего восхищения перед личными умственно-аналитическими способностями, сработавшими в мозгах, как всегда, молниеносно-оперативно.
– Ты о чем, Евгений? – непонимающе захлопала наивными карими глазенками недальновидная бизнес-леди. – Выражайся, пожалуйста, чуточку пояснее.
– Пустяки. Тихо сам с собою я веду беседу, – не слишком-то ловко отшутился я известными словами песенной классики. – У творческих личностей так частенько бывает. Не обращай внимания, крошка.
– А кстати, о твоей работе. Раз ты пишешь детективы, то, видимо, очень хорошо разбираешься во всяких криминальных ситуациях? – задала неожиданный вопрос "булочка", с откровенной надеждой глядя мне в лицо.
– Ну... Вроде бы да. Хочется на то надеяться, по крайней мере, – осторожно ответил я, невольно настораживаясь. – А в чем суть? Какие-то проблемы?
– Скорее – некоторые странности. Но они, признаться, меня пугают.
– Рассказывай. Подробно. – Я завернулся в тонкое розовое покрывало и сел на диване, подвернув под себя ноги "калачиком". Со стороны, по ходу, сейчас сильно смахивал на какого-нибудь индийского раджу или турецкого падишаха. Крайняк – на древнегреческого сибарита.
– Только, пожалуйста, не посчитай меня за глупую дурочку, – словно извиняясь, попросила Зинаида, насыпая на стеклянную столешницу новую "дорожку" порошка из пакетика. Для пущей храбрости, наверно.
По давно укоренившейся привычке поднимать общеобразовательный уровень собеседников при любой возможности я собрался было популярно "жевануть" наивной толстушке, что "глупая" и "дурочка" – масло масляное. Синонимы, коли по-научному. Одно и то же то бишь. Но Зинаида, быстренько "приватизировав" героиновую "дорожку" посредством ноздри, уже продолжала:
– Ты в курсе, что такое "крыша" у коммерческой структуры?
– Детский вопрос, даже риторический, – усмехнулся я, прикуривая новую сигарету от старой. – В наше время это знает каждый сопляк-дошкольник.
– А что это за слово – риторический? – не постеснявшись, выказала вопиющую малограмотность бизнес-леди.
– Не требующий ответа, известный заранее то бишь, – все же мне удалось хотя бы слегка щегольнуть своими глубокими познаниями в лингвистике. Почерпнутыми, правда, не из университетского учебника по языкознанию, а просто из словаря иностранных слов. Люблю, признаться, полистать его на досуге за рюмкой марочного коньяка. Хобби такое.
– Прости, если случайно задела твое самолюбие. Я правда не хотела, Евгений.