Люди мы резкие (повести)

Монах Евгений

Поднявшись на невысокое гранитное крыльцо, я толкнул стеклянную дверь и вошел внутрь мебельного салона.

Сколь старательно ни рыскал мой любопытствующий взгляд по окружающему интерьеру, я не отыскал никаких намеков на религию или католиков. Видно, названию "Кардинал" магазин был обязан всего лишь банальной случайности. Хотя, возможно, и нет – выставленные здесь мебельные гарнитуры оказались в большинстве своем итальянского производства. А в Италии, как я читал, сплошные католики, куда ни плюнь. Там у них водится целая куча кардиналов и даже

настоящий папа римский имеется в наличии.

Посетителей было совсем немного, а покупателей – вообще кот наплакал. Публика в основном обалдело таращилась не на произведения мебельных фабрик, а на шальные ценники с "космическими" цифрами. Обыкновенный деревянный стул, к примеру, стоил две минимальные месячные зарплаты. Идиотизм какой-то, честное слово.

Пожалуй, визуальным способом здесь ни черта не разведать. "Нам надо идти другим путем", – как в молодости говорил соратникам будущий вождь мирового пролетариата.

В глубине третьего зала, где радовали глаз всевозможные спальные гарнитуры, имелась дверь с надписью: "Директор". Неожиданно в моей голове родилась одна простенькая, но перспективная мысль, и я без колебаний, постучав для приличия, толкнул дверь и вошел в служебное помещение.

Кабинет по размерам больше смахивал на тесную кладовку. Письменный стол орехового дерева и пара стульев помещались здесь с явным трудом. Левую и правую стены украшали цветные репродукции с картин известных живописцев: с одной стороны "Утро в сосновом лесу" Шишкина, а с другой – какой-то морской пейзаж Айвазовского. Ну, образовательно-культурная планка хозяйки кабинета находится на весьма примитивном уровне, судя по ее художественным вкусам. Это очень даже неплохо – терпеть не могу высоколобых интеллектуалок, мнящих о себе бог весть что.

Директриса, средних лет полненькая женщина с каштановыми волосами, отложив в сторону пачку квитанций, выжидательно смотрела на меня довольно симпатичными карими глазами, напоминающими две влажно блестящие маслины.

– Добрый день, сударыня, – вежливо сообщил я по возможности мягким баритоном. – Простите, не знаю вашего имени-отчества...

– Зинаида Власовна, – пришла мне на помощь толстушка, доброжелательно улыбнувшись. – Какие-то проблемы? Наверно, вы желаете сделать индивидуальный заказ?

– Нет, я не покупатель, хотя мебель ваша выше всяческих похвал. К сожалению, в настоящее время мое финансовое положение не позволяет делать столь крупные покупки.

– Тогда что вы хотели? – явно теряя ко мне интерес, спросила хозяйка кабинета уже без наигранной профессионально-радушной улыбки.

– Не только хотел, но и упорно продолжаю хотеть, – слегка подкорректировал я директрису, стараясь вернуть на ее губы где-то затерявшуюся улыбку. – Имею сильное желание, уважаемая Зинаида Власовна, добросовестно поработать под вашим чутким руководством.

– В каком качестве, любопытно? – Собеседница все же одарила меня улыбкой, но, правда, всего лишь снисходительной. Ладно, на безрыбье и рак рыба, как говорится.

– В любом! –

ответственно заверил я, для убедительности прижав ладонь к груди и даже слегка поклонившись. С чувством собственного достоинства, разумеется.

– Судя по вашей интеллигентной речи, вы бывший администратор или бухгалтер? – высказала догадку Зинаида Власовна. – Но эти вакансии у меня давно заняты. Попытайте счастья в другой фирме, может, повезет.

– На работу "белым воротничком" я вовсе не претендую. Мне бы что-нибудь попроще – шофером или экспедитором.

– Также не требуется. – Директриса окинула мою фигуру явно оценивающим взглядом. – А грузчиком пойдете? Комплекция у вас очень подходящая, наверняка справитесь.

– Физический труд облагораживает человека, – поделился я с собеседницей известным философско-марксистским постулатом, в который лично сам, признаться, никогда не верил, воспринимая его как банальный образчик коммунистической пропаганды. Как чистейшее плебейское вранье и запудривание мозгов то бишь.

– Так вы согласны? Я правильно поняла?

– В принципе – да. Но хотелось бы прежде узнать график работы и оклад грузчика.

– В штате магазина вы числиться не будете. Мне лишние налоги ни к чему. Каждую неделю я стану выплачивать вам по триста рублей, да и от покупателей в ваш карман что-то перепадет, не сомневайтесь. Работа с восьми утра до семнадцати часов шесть раз в неделю с перерывом на обед с часу до двух. Выходной – понедельник.

– Ясно, – кивнул я, вдруг остро пожалев, что сдуру самолично влез в натуральное ярмо. Это ж пытка инквизиторская вставать на работу в такую несусветную рань!

– Вот и прекрасно. Кстати, как вас звать-величать?

– Евгений Михайлович. Можно просто по имени. В душе я крупный демократ и свойский парень. Враг всяких глупых условностей то бишь.

– Хорошо, Евгений. Тогда до завтра. На работу прошу не опаздывать. Не разочаровывайте меня, ладно?

– По натуре человек я весьма ответственный, – честно признался я. – Дело для меня завсегда превыше всего. Сами вскорости убедитесь.

Попрощавшись с Зинаидой Власовной, покинул свое новое место работы и грядущих трудовых подвигов на ниве поднятия мебельных тяжестей. Одно слегка утешало – здесь мне наверняка удастся растрясти лишний жирок, которым уже заметно стал обрастать из-за малоподвижной сидячей жизни. Так что нет худа без добра, как говорится.

– Какие сделал выводы, Евген? – полюбопытствовал Цыпа, поворачивая ключ зажигания. – Ты уже просек, что почем?

– Покамест нет. Но мыслю, очень скоро смогу поставить точку над "i".

– Огнестрельной авторучкой? – понимающе усмехнулся соратник. – Свинцовую точку промеж глаз?

– Ты, как обычно, в своем репертуаре, – чуток посетовал-пожурил я. – Не будем загадывать заранее, браток. Неблагодарное это занятие. Жизнь сама подскажет, какими картами играть. Короче, беру дело с "Кардиналом" на личный баланс, ты не вмешивайся и ребятишек сюда не присылай. Усек?